Стихотворения и поэмы

Еще гнусят поля и земля скрипом оси тянет:— Со святыми упокой душу раба Вадима!— Близ меня так приветливо солнышко стынет.Горсти звезд. Корка неба. Я дома,В облаковых проселках, среди молнийной ржи,Колесницей ветров непримятой,Я, чуть-чуть попытавшись, мамин дом нахожу,Мама радугу шьет в своем белом капоте.Я целую костяшку, изгибаясь в поклон,Губою застылою, как поросенок под хреном,Объясняю: вернулся к тебе блудный сын,Посвященный мученьям и ранам.Улыбнулась в ответ: — Лоскутки твоих мясВмиг сползут, как румяна!Так болтая, сидим. Входит к нам иисус,Весь скелет изумительно юный.

Часто в кости играем (кости вечно с собой;Бросишь руку; коль пальцы не свалятся,Значит: пять на руках!). Нам луна — соловей!А земля гулом улицы молится.Без страстей и грустей по утрам я молюсь,Чтобы был словно я к тебе мир еще нежен!Иногда посмотрю через высь к тебе вниз:Вон идешь Маросейкой ты с мужем.Так бледна, что под стать ты сама мертвецу,Как дверей из тюрьмы, не отверзнешь ты веки.За спокойной облаткой воскового лицаГорькой хиной насыпаны муки.Ах, я знаю: от боли мы хотели потомРастрепать кудри жизни юдольной,Свое имя, что предано с головою стихам,Вы пытались вкрапить в чью-то спальню.

Подошел кавалер и отпрянул назад,Обжигается тело до днесь моей песней;Там, где губы касались мои, — там синитДо сих пор даже неба прекрасней.И когда б ни смотрели на морщины мужчин,На слюною истекшего в похоти старца,Но в зрачке осиянном навсегда отраженПрофиль мой с револьвером у сердца.Захотелося имя другое порой начертатьВам строкою губ упрямой,Но с помоста губы должен просто слететьВоскрик имени мертвого Димы.Мылом диких разгулов и скребницей вина,Чехардой неудачливых маевИ чечоткой ночей, дожигающей дни.Вам не смыть бред моих поцелуев.

Не со злобы, о нет! Я и сам бы был радСебя отпустить вам, как все прегрешенья.Всё звончей и ярчей ослепительный бред,Мною брошенный в память прощанья.Ты хотела б на небо, в чистилище, в ад!Лишь расстаться бы с жизнью необычайной.Ты взмолилась, но громом отгудел небосвод:— Ад и небо тебя недостойны!Ты ложишься в постель, посвечу я луной,Утром перышком солнца щекочу твои пальцы.На глаза твои часто грустней и нежнейСиняки надеваю, как кольца.Я, как встарь, там, в Москве, вас люблю, мне поверь,С той же нежностью вкрадчиво польской!Если холодно вам, иногда и в январьВас обвею теплынью июльской.

Крылоглазая! Над оркестром годин,Над прибоем цветов весны женственнойВозглашает вам басом моим небосклон,Как вас любит ваш прежний единственный!Молния — спичка в руках моих!Папиросой комету роняю по небесному полю я.Славься, славься отныне во веки в веках,Чистым ландышем, гулкая Юлия!Так мы любим друг друга с тобой вдалеке.В нелепьи великолепном!Ты наследница страшной моей тоски,Не смываемой даже потопом.Славься ты, подчиненная моему восторгу!Твоим ночам свои я бросил дни!Никакому не вырезать, никакому хирургуИз твоей души меня.