Не слышно родичей в помине,Тех, кои были так добры,Что сели в мох при Катерине,При Павле вышли на бугры.Земля не досыта кормилаВеликих предков. Но в ладахОни прошли садами мира,Не тронув яблока в садах.Вожак — и тот, седой от страха,Вел песню рода впереди,И борода его, как плаха,Лежала плотно на груди.Кричали женщины: «ДоколеГореть лицу и жить в слезах?»Телеги ныли. Ржали кони.Качались люльки на возах.Пришли. Раскинули одонья.Сломали белоногий лес.Вожак трясущейся ладоньюДотронулся до тьмы небес.И хлынули дожди потокомНад мертвым сборищем людей,И до всемирного потопаНедоставало трех недель.И было душно, как в малине.Ни вех, ни троп, ни колеи…Так сели в мох при КатеринеСвятые родичи мои.1932
85. ПЕСНЯ О ГИБЕЛИ КОМИССАРА
По лугам, по чернолесью Разлеглась страна,Как на той на стороне На войне — война.Как на той на стороне На беде — беда.Впереди стоят леса, Позади — вода…Только ветер ледяной, Только вой волков,Только конь вороной, Только стук подков.По суглинкам, по пескам Да под пулямиКомиссар спешит к войскам Вровень с бурею.Яростны на нем и вечны — Ненавистные врагам —Крылья звезд пятиконечных, Шлем, кожанка и наган!Ветер. Ночь. Конь. Песок. А в начале дняСемь зеленых молодцов Брали в плен коня.То не сено в копне, Не котел в углях —Атаман сидит на пне В сорока ремнях!Атаман на пне верхом, На восток лицом.Набивает трубку мхом, Мелким вересом.На него в такую пору Не смотри, не зри.Он пускает дыма гору Из одной ноздри.Он блестит, как гусь хвалёный На воде речной.Доложил ему зеленый Про поход ночной.«Атаман, — сказал он, — шляхом Шлялись семь ворон.Красный гриб широкошляпный К нам попал в полон».Атаман сидит, как лунь: «Ну, попался, грач!»Позади его холуй, Впереди — палач.«Я давно задумал думку — Класть грибы в гробы.До твоей глубокой лунки Пять минут ходьбы.Награжу тебя тесьмой Крепкой, холеной.Ты свезешь мое письмо В штаб Духонина».Комиссар сказал: «Челдон, Принимаю смерть…Обо мне Москва и Дон Будут песни петь,На беседах, на собраньях Будет плакать медь,О моей разлуке ранней Будет гром греметь!»1932