Стихотворения и проза

— А! Ты уезжал! Я предчувствую, что тут целый роман. Знаешь ли, я большая мечтательница и люблю создавать себе разные романы. Иногда мне случалось угадывать… Посмотрим, не угадаю ли я теперь. Та, которую ты любишь — девушка…

— Первая ошибка! Теперь она замужем.

— Ну, верно, была еще девушкой, когда ты влюбился в нееe

— Да…

— Какие-нибудь обстоятельства разлучили вас… воля родителей, может быть, недостаток состояния с чьей-нибудь стороны…

— Этот роман случается слишком часто, однако ж это не мой роман. Препятствия были, но она сама причиной их…

— Так это любовь безнадежная… она не любит тебяe

— Не знаю. Впрочем, на что вам… на что тебе знать все этоe

— Может быть, я могу помочь тебе… Я страсть как люблю помогать влюбленным… Скажи же мне, отчего ты уезжал…

— Оттого, что меня призывали домашние дела.

— Так не любовь заставила тебя уехатьe

— Поводом к этому была не любовь, но я ухватился за случай и хотел вовсе не возвращаться сюда или возвратиться только тогда, когда пройдет эта любовь, чтоб не нарушить спокойствия любимой женщины…

— Однако ж ты возвратился… Я не могу понять тебя… если ты возвратился, значит — любовь твоя прошла, а ты мне сказал уже, что ты влюблен до сих пор.

— Я здесь только на несколько дней и потом навсегда или, по крайней мере, очень надолго уеду опять…

— Она знает, что ты здесьe

— Нет, и дай бог чтоб не узнала!.. Я уже раскаиваюсь, что пришел сюда…

— Славный комплимент твоей маске! — сказало домино, засмеявшись…

— Нет, я не так выразился, — возразил смущенный Василий Михайлович. — Я хотел сказать, что мне не следовало являться сюда… потому что я дал обещание не преследовать ее: пусть же она, по крайней мере, не знает, что я изменил обещанию… Больше нам негде встретиться…

— Почему же ты думал, что она будет здесьe Разве она так любит маскарадыe

— Нет, я узнал случайно… Вчера я встретил ее в опере; она не поклонилась мне, не хотела узнать меня. Из этого я заключил, что она или сердита на меня, или успела уже позабыть обо мне. Если она сердита, если она думает, что я вовсе не уезжал, что обманул ее, то мне хотелось разуверить ее; я не хочу, чтоб она унесла обо мне дурное воспоминание. Если ж она позабыла обо мне, значит, я могу оставаться в Петербурге. На подъезде я подслушал разговор ее с другой дамой и узнал, что она будет в маскараде. Долго колебался я — идти или нет и, наконец, решился. Предчувствие меня не обмануло. Она, вероятно, здесь, но не хочет заговорить со мной… А если б она только знала, как много счастья может дать мне одно слово, один взгляд ее!..

— Так ты остаешься в Петербургеe- спросила маска помолчав.

— Не знаю еще… не думаю. Впрочем, меня зовут ехать на юг России, дают мне место…

— Когда же ты хочешь ехатьe

— Может быть, скоро… через неделю или через две.

Маска молчала несколько минут и потом тихо, голосом, выражавшим душевное волнение, спросила:

— И ты бы очень хотел ее видеть ещеe Говорить с нейe..

— О! Чего бы не отдал я за это счастье! Я хотел бы только сказать ей, что я все еще люблю ее, что свято помню данное слово, что готов для нее на все: спросил бы, счастлива ли она с тем, кого судьба послала ей спутником в жизни; напомнил бы ей еще раз, что она имеет во мне верного друга, которому может протянуть руку во всех несчастиях, который радуется всем ее радостям… Но я слишком увлекся грезами… я не увижу ее до отъезда.

— Послушай, что, если я возьмусь помочь тебеe..

— Тыe

— Да. Тебе не веритсяe

— Да ты не знаешь еще, кто она, и я тебе не могу сказать этого по самой простой причине — потому что и я не знаю.

Маска усмехнулась.

— Я не требую… я знаю сама и говорю, что доставлю тебе случай видеть ее, говорить с ней…

— Какe.. Но нет, я не решусь явиться еще раз никуда. Если я не видал ее сегодня, то пусть так и останется. Притом же, где бы я ни встретил ее, я сам не осмелюсь заговорить с нею; а ждать, чтобы она заговорила сама, невозможно, потому что она имела случай сделать это сегодня — и не сделала.

— Если я поручусь тебе, что она подаст тебе руку и скажет: "Я не могу разделять любви вашей, потому что связана долгом, обязанностями, которые должны быть для меня святы, но я прошу вас быть моим другом, как я буду вашим; если вы в самом деле любите меня и дорожите моим спокойствием, то не будете никогда говорить мне о своей любви; мы будем видеться, встречаться, как старые знакомые; я даже представлю вас своему мужу, если вы захотите этого, но дайте мне слово исполнять мои условияe"

Эти слова были произнесены уже не пискливым, поддельным голосом: маска изменила себе, и Василий Михайлович услышал знакомый, серебряный голосок, полный такой задушевности, такого искреннего участия… Он крепко сжал руку своей маске… Она прибавила:

— Что бы ты отвечал этой женщинеe..

— Я отвечал бы, что она делает меня счастливейшим из людей, что я остаюсь здесь и клянусь ей никогда, ни одним неосторожным словом не возмущать ее спокойствия…

В эту минуту они всшли в одну из зал фойе. Там было пусто. Василий Михайлович воспользовался этим случаем, чтоб с жаром поднести к губам руку своей маски…