Стихотворения Катулла в переводе А. А. Фета

И прогнал ночные тени звуконогих прибодря,^[256]

То от Аттис пробужденной убежал немедля Сон

И богиня Пазифея приняла его на грудь.^[257]

Так от нежного покоя, пробудясь без ярых грез,

45 Разбирала Аттис в сердце все дела свои сама,

И умом спокойным видит, без чего и где она,

И вскипев душой, обратно к морю вновь она спешит.

Там, увидя волн равнину, взором полным слез она,

Грустным голосом к отчизне обратилась в горе так.

50 «О родимая отчизна, о отчизна, мать моя,

Ты, которую несчастный бросил я, как беглый раб.^[258]

От господ своих, к идейским я лесам направил путь,

Чтобы жить в снегах холодных средь звериных логовищ,

Чтобы яростно носиться близ убежищ их во мгле,

55 Где, в какой тебя, отчизна, стороне мне полагать?

Глаз стремится сам собою на тебя направить взор,

В краткий срок, покуда ярость злая смолкнула в душе.

Я ли из родного дома понесусь тут по лесам?

Брошу все, друзей, отчизну и родителей своих,

60 Брошу форум и палестру, стадий и гимназий я?

Бедный, бедный, плакать вечно — вот судьба твоя, душа.

Есть ли род такого лика, чтоб его я не носил?^[259]

Я и юноша и отрок, взрослый я и мальчик я,

Я гимназия цветком был, я елея быль красой;^[260]

65 У меня в дверях толпились, мой порог не остывал,

Был цветочными венками мой всегда разубран дом,

Как с восходом солнца должен был покинуть ложе я.

Я ль теперь Цибелы жрицей и служанкой быть должна?

Я ль мэнадой, я ли частью лишь себя — как тщетный муж?

70 Я ль на верх зеленой Иды в снег застывший убегу?

Я ли стану на фригийских жить нагорных высотах,

Где олень, жилец полесья, где кабан лесной жилец?

Жаль мне, жаль, что я так сделал, больно, больно мне терпеть».

Но лишь только звук поспешный с губок розовых слетел

75 И богине в оба уха с вестью новою дошел,

То Цибела, разрешая львов запряженных ярмы,^[261]

Так, дразня врага скотины, стала левого учить:^[262]

«Ну, свирепый, в путь, и сделай, чтобы в ярость тот вступил,

Сделай, чтоб в порыве яром тот опять ушел в леса,

80 Кто свободен больно, власти избежать моей дерзнул.

Бей хвостом себя, свою же спину бей своим бичом.^[263]

Пусть разносится повсюду гром от рева твоего,

Крепкой шеей встряхни ты гриву рыжую свою».

Так рекла Цибеба в гневе и ярмо сняла рукой.

85 Зверь свирепый раздражает сам свой дух на быстрый бег,

Он идет, ревет и топчет под ногой своей кусты.

Но лишь влажных месть достигнул, где белели берега,^[264]

То у мраморного моря Аттис нужную узрел,^[265]

Вдруг он кинулся. Та в дебри обезумевши ушла:

90 Там на целую осталась жизнь прислужницей она.

О великая Цибеба, ты Диндима божество,

Пусть навек мой дом не знает страшной ярости твоей:

Возбуждай уже других ты и других быстрей гони.

№64. Свадьба Пелея и Фетиды^[266]

На вершине Пелейской рожденные некогда сосны^[267]

Плыли, как говорит, по взволнованной влаге Нептуна,

К Фазиса устьям самим и до границ Эетейских,^[268]

Как тех юношей цвет, ядро молодежи Аргивской,

5 Из Колхиды увезть пожелавши руно золотое,

Быстрой дерзнула кормой побежать по соленой пучине

Разгребая еловыми веслами синее море.

Им богиня сама, городских владычица башен,^[269]

Легким дыханьем своим придала летучести в беге,

10 Остов сосновый связав сначала с изогнутым килем.^[270]

Он-то первый побегом нарушил покой Амфитриты,

Только что нос корабля разрезал бурливую влагу,

И завиваясь волна под веслом забелела от пены

Из белеющей бездны самой приподняли лица

15 Нереиды морские, подобному чуду дивяся.

В этот счастливый день впервые увидели очи

Смертных, как нимфы свои нагие тела выставляли,

Из белеющих волн воздымаясь по самые груди.

Тут, говорят, и Пелей воспылал любовью к Фетиде,

20 Тут и Фетида сама людским не побрезгала браком,

Тут порешил и отец сочетать Пелея с Фетидой.^[271]

О, порожденные вы в такое блаженное время.

Вам мой, герои, привет, отродье богов, о потомки

23b От матерей благородных, привет вам снова…^[272]

Часто вас песнью моей, призывать я часто вас стану,

25 Да и тебя высоко озаренного факелом брачным,

Ты оплот Фессалии, Пелей, кому сам Юпитер,^[273]

Сам родитель богов любовью своей поступился.^[274]

Избран не ты ли Фетидой прекраснейшею Нереидой?

Не тебе ль свою внучку увезть разрешила Тефиса^[275]

30 И Океан, что объемлет всю землю морскою волною?

Как окончился срок и желанные дни наступили,

То собирается в дом столпившася вся Фессалия,

И наполняется весь дворец веселящимся людом,

Все приносят дары, выражая веселье на лицах.

Весь опустел Киерон,^[276] Фтиотийские брошены Темпы

И Краннона дома и высокие стены Лариссы^[277]

Все поспешают в Фарсал и к фарсальскому дому стремятся.^[278]

Поле не пашет никто, у волов размягчаются шеи,^[279]

Низких не чистят уже виноградников грабли кривые,

40 Плугом понуристым вол не ворочает более глыбу,

Не убавляет серпом обрезальщик на дереве тени,

Ржавчиной тусклой плуги покрываться забытые стали.

А в жилище самом повсюду, куда распростерся

Царский дворец, все блестит серебром и золотом ярким,

45 Троны из кости слоновой, столы бокалами блещут,

Весь чертог выставляет богатую царскую утварь.