Пал на землю сумрак пеленой,Тихо плещет Тиса предо мной.Резвый Тур, что к матери ребенок,К ней стремится, говорлив и звонок.Средь размытых берегов река Катится, прозрачна, широка,Не сломает солнца луч волною,Не рассеет пеной кружевною.И лучи на рдяной глади вод Завели, как феи, хоровод,И звенят невидимые хоры,И бряцают крохотные шпоры.И ковром но самый край земли Золотые травы залегли.А ноля просторны и широки,И на них снопы – что в книге строки.Дальше, величавый и немой,Дремлет лес, внизу окутан тьмой, Только кроны от зари багровы,Будто кровь струится из дубровы.С берега склонились над водой Ивы да орешник молодой,А в просвете рдеет сквозь верхушки Тусклый шпиль в далекой деревушке.Словно память о златых часах,Плыли тучки, рдея в небесах.Сквозь туман мечтательные взоры Мне кидали Мармароша горы.Все молчало. Замерла вода,Лишь свистела птица иногда.Как комар, вдали, не уставая, Мельница жужжала луговая.К берегу напротив из села Девушка с кувшином подошла,На меня взглянула, наклонилась, Зачерпнула, быстро удалилась.Я молчал, не двигаясь во мгле,Будто вдруг прикованный к земле, Заглядясь в темнеющие воды, Опьяненный красотой природы.О природа, с языком твоим Наш язык могучий несравним,Ты молчишь, но речи бессловесной Внемлет слух, как музыке чудесной.Я добрался к ночи в хутора,Ужинал плодами у костра,Ярким жаром ветви трепетали,Долго мы с друзьями толковали.«Но скажите,- молвил я друзьям,- Чем же Тиса досадила вам,Почему всегда она в ответе?Ведь покорней нет реки на свете».Через три или четыре дня Поднял на заре набат меня,Крик: «Снесло! Прорвало! Горе, горе!» Глянув в окна, я увидел – море.Тиса будто цепи сорвала,Всю плотину в щепки разнесла, Разлилась, не ведая предела, Проглотить весь мир она хотела.