Розалия Павловна
Баян.
Уважаемая Розалия Павловна, сравните с другого конца, — она ж и больше только на головку, а зачем вам головка, — она ж несъедобная, отрезать и выбросить.Розалия Павловна.
Вы слышали, что он сказал? Головку отрезать. Это вам головку отрезать, гражданин Баян, ничего не убавится и ничего не стЗоя.
Жить хотели, работать хотели… Значит, всё…Присыпкин.
Гражданка! Наша любовь ликвидирована. Не мешайте свободному гражданскому чувству, а то я милицию позову.Зоя, плачущая, вцепилась в рукав. Присыпкин вырывается. Розалия Павловна становится между ним и Зоей, роняя покупки.
Розалия Павловна.
Чего надо этой лахудре? Чего вы цепляетесь за моего зятя?Зоя.
Он мой!Розалия Павловна.
А!.. Она-таки с дитем! я ей заплачМилиционер.
Граждане, прекратите эту безобразную сцену!II
Молодняцкое общежитие. Изобретатель
сопит и чертит. Парень валяется; на краю кровати девушка. Очкастый ушел головой в книгу. Когда раскрываются двери, виден коридор с дверями и лампочки.Босой парень
Уборщик.
Это в них Присыпкин к своей верблюдБосой.
Сволочь!Молодой рабочий
Девушка.
Брось трепаться, парень галстук купил, так его уже Макдональдом ругаете.Парень.
Макдональд и есть! Не в галстуке дело, а в том, что не галстук к нему, а он к галстуку привязан. Даже не думает — головой пошевелить боится.Уборщик.
Лаком дырки покрывает; заторопился, дыру на чулке видать, так он ногу на ходу чернильным карандашом подмазывал.Парень.
Она у него и без карандаша черная.Изобретатель.
Может быть, не на том месте черная. Надо бы ему носки переодеть.Уборщик.
Сразу нашелся — изобретатель. Патент заявляй. Смотри, чтоб идею не сперли.Все
Изобретатель.
Это он себе фамилию изобрел. Присыпкин. Ну, что это такое Присыпкин? На что Присыпкин? Куда Присыпкин? Кому Присыпкин? А Пьер Скрипкин — это уже не фамилия, а романс!Девушка
Парень.
Мордой он уже и Пушкина превзошел. Висят баки, как хвост у собаки, даже не моет — растрепать боится.Девушка.
У Гарри Пиля тоже эта культура по всей щеке пущена.Изобретатель.
Это его учитель по волосатой части развивает.Парень.
И на чем только у этого учителя волоса держатся: головы никакой, а курчавости сколько угодно. От сырости, что ли, такие заводятся?Парень с книгой.
Н-е-ет. Он — писатель. Чего писал — не знаю, а только знаю, что знаменитый! «Вечорка» про него три раза писала: стихи, говорит, Апухтина за свои продал, а тот как обиделся, опровержение написал. Дураки, говорит, вы, неверно все, — это я у Надсона списал. Кто из них прав — не знаю. Печатать его больше не печатают, а знаменитый он теперь очень — молодежь обучает. Кого стихам, кого пению, кого танцам, кого так… деньги занимать.