Стихотворения. Поэмы. Пьесы

Революция окончилась.              Житье чини.Ручейковою       журчи водицей.И пошел      советский мещанинуспокаиваться      и обзаводиться.Белые      обои     кари —в крапе мух    и в пленке пыли,а на копоти    и гариГаррей   Пилей         прикрепили.Спелой   дыней      лампа свисла,светом   ласковым           упав.Пахнет липким,          пахнет кислымот пеленок    и супов.Тесно править      варку,         стирку,третее   дитё родив.Вот ужо   сулил квартиркув центре       кооператив.С папой      «Ниву»          смотрят детки,

в «Красной ниве» —         нету терний.«Это, дети, —      Клара Цеткин,тетя эта   в Коминтерне».Впились глазки,          снимки выев,смотрят —    с час         журналом вея.Спрашивает       папу           Фия:«Клара Цеткин —       это фея?»Братец Павлик      фыркнул:          «Фи, какнемарксична эта Фийка!Политрук        сказал же ей —аннулировали фей».Самовар      кипит со свистом,граммофон    визжит романс,два  знакомых коммунистаподошли       на преферанс.«Пизырь коки…         черви…             масти…»Ритуал   свершен сполна…Смотрят      с полочки       на счастьетри  фарфоровых слона.Обеспечен

    сном          и кормом,вьет  очаг       семейный дым…И доволен    сам      домкомом,и домком        доволен им.Революция не кончилась.          Домашнее мычаньепокрывает    приближающейся битвы гул…В трубы   в самоварные         господа мещаневстречу   выдувают       прущему врагу.

1928

Столп

Товарищ Попов         чуть-чуть не от плуга.Чуть  не от станка           и сохи.Он —       даже партиец,             но он             перепуган,брюзжит       баритоном сухим:«Раскроешь газетину —             в критике вся, —любая   колеблется        глыба.Кроют.   Кого?         Аж волосья

встают   от фамилий           дыбом.Ведь это —     подрыв,            подкоп ведь это…Критику      осторожненько           должно вести.А эти —      критикуют,            не щадя авторитета,ни чина,      ни стажа,        ни должности.Критика      снизу —        это яд.Сверху —     вот это лекарство!Ну, можно ль         позволить            низам,               подряд,всем! —      заниматься критиканством?!О мерзостях        наших        трубим и поем.Иди  и в газетах срамись я!Ну, я ошибся…      Так в тресте ж,               в моем,имеется   ревизионная комиссия.Ведь можно ж,          не задевая столпов,в кругу   своих,         братишек, —вызвать,

      сказать:          — Товарищ Попов,орудуй…      тово…      потише… —Пристали        до тошноты,            до рвот…Обмазывают         кистью густою.Товарищи,     ведь это же ж           подорветгосударственные устои!Кого критикуют? —            вопит, возомня,аж голос       визжит          тенорком. —Вчера —      Иванова,        сегодня —            меня,а завтра —     Совнарком!»Товарищ Попов,          оставьте скулеж.Болтовня о подрывах —           ложь!Мы всех зовем,         чтоб в лоб,               а не пятясь,критика   дрянь      косила.И это      лучшее из доказательствнашей   чистоты и силы.

1928

Подлиза