Стихотворения, поэмы, трагедия

Теперь один запас понятий,

Один разменочный язык

Равняют всех в гражданстве братий;

Обличья заменил ярлык.

Бьют тем же шаром те же кегли

Бунтарь, епископ и король,

Клейма фабричного избегли

Вы, чья не обуяла соль!

Мир плоско выровнен, а духа

Единомысленного нет;

Летит Эринния — Разруха —

За колесницею побед.

   24 апреля

9{*}

Тебя, кого всю жизнь я славил,

Кто стал отечеством моим,

Со днем рожденья не поздравил

Я в срочную годину, Рим!

Но так друзей Иова фраза

На седины твои лгала,

Когда лихих гостей проказа

По телу скорбному ползла,

Что двадцать первый день Апреля

Мне днем поминок был скорей,

Чем поэтического хмеля

В округе древних алтарей.

   24 апреля

10{*}

Моей дочери Лидии

Твоих мелодий и созвучий

Люблю я необычный строй.

С какой небесною сестрой,

С какою Музою певучей

От ранних лет сдружилась ты?

Святой Цецилии черты,

К тебе склоненной, из тумана

Мерцают мне, когда органа

Твои касаются персты.

   24 апреля

11{*}

Татьяне Львовне Сухотиной — гр. Толстой.

Гляжу с любовию на Вас,

Дочь льва пустынного, с которым,

Всю жизнь мою наполнив спором,

Заспорю и в последний час.

Завет подвижника высокий

В душе свободной сохраня,

Не провожаете Вы дня

Без думы строгой и глубокой.

Чист Ваш рисунок, свят рассказ,

Прям неподкупный ум суждений;

Но мне всего дороже гений,

Разлитый в жизни Ваших глаз:

Как будто Вам отец оставил

Луч тех магических зерцал,

В каких поэт всё то восславил,

Что столпник духа отрицал.

   27 апреля

12{*}

Франческо и Елене Пикколо

Как быстрых мыслью ионян,

Пытливых родичей Фалеса,

Гомера гордых сограждан,

Средь мачт Милета и Ефеса

Пленял рассказ финикиян,

Сирены с горестью избегших,

О мореходных чудесах, —

Так о Бразилии лесах

Друзей, экватор пересекших,

Беседа всех бесед милей —

Что белке о заморских векшах —

Мечте завистливой моей,

Древес подруге, чья услада —

Гадать по шелесту ветвей,

О чем задумалась Дриада.

   30 апреля

МАЙ{*}

1

В розах Май Тебе, Мария,

Поселян сердца простые

Посвящают искони.

Радуйся, за всё творенье

Отвечавшая в смиренье:

Ессе Ancilla Domini^[1].

В розах Май сиял печален —

Как пустых опочивален

Похоронные огни

В доме суженой Товии —

До согласия Марии:

Ессе Ancilla Domini.

В розах Май, потупив очи,

Слышал зов подземной Ночи:

«Все венки сложив, усни..."

Помирила Небо с долом

Благодатная глаголом:

Ессе Ancilla Domini.

Пресвятая, жар молений, —

Дева, нищий дар хвалений —

В час мой смертный помяни.

   1 мая

2

Так, вся на полосе подвижной

Отпечатлелась жизнь моя

Прямой уликой, необлыжной

Мной сыгранного жития.

Но на себя, на лицедея,

Взглянуть разок из темноты,

Вмешаться в действие не смея,

Полюбопытствовал бы ты?

Аль жутко?.. А гляди, в начале

Мытарств и демонских расправ

Нас ожидает в темной зале

Загробный кинематограф.

   11 мая

3{*}

Оракул муз который век

Осуществляет человек:

«Одно прекрасное и мило,

А непрекрасное постыло».

Но, непрекрасного, себя,

Живу — стыдясь, а всё ж любя.

Не потому ль и Божье слово

Внушает нам: «Люби другого,

Как любишь самого себя»?

   12 мая

4

Зачем, о дали, голубея,

Вы мне сулите чудеса,

Что там, за краем, нежно млея,

Дол претворился в небеса?

Куда бы дух ни узывало

Желанье инобытия,

В лазоревое покрывало

Облачена любовь моя.

Земля всё ту же власяницу

Влачит, и моря гул уныл —

Везде, какую б ты границу

Ни перешел, ни переплыл.

А вы, на грани голубея,

Сулите, дали, впереди

Успокоенье Элизея

И небо на земной груди.

   13 мая

5{*}

Есть в жизни крестные мгновенья;

Их избегаю вспоминать —

Из малодушного ль забвенья?

Нет! — чтобы вновь не распинать

Небесным милосердьем снятых

С креста лохмотьев плоти той,

Какою был в кругах заклятых

Одет бессмертный пламень мой.

И, не будя, не воззывая

С очами сомкнутыми тень,

Я жду: войдет она, живая,

Под сень мою в прощеный день.

   15 мая

6{*}

Широкие реки текут

Чем к устию ближе, тем шире;

Светила звучат и плывут,

Послушны божественной Лире.

Верь музам! В нестрое земли

Гармония строится мира,

И в буре к нам боги сошли

Из сфер мусикийских эфира.

А темных слепые вожди

Заводят в безводные дали,

И пряжи Судеб впереди

Гадатели не разгадали.

   16 мая

7{*}

Кому речь эллинов темна,

Услышьте в символах библейских

Ту весть, что Музой внушена

Раздумью струн пифагорейских.

Надейся! Видимый нестрой —

Свидетельство, что Некто строит,

Хоть преисподняя игрой

Кромешных сил от взора кроет

Лик ангелов, какие встарь

Сходили к спящему в Вефиле

По лестнице небес и, тварь

Смыкая с небом, восходили.

А мы не знаем про Вефиль;

Мы видим, что царюет Ирод,

О чадах сетует Рахиль,

И ров у ног пред каждым вырыт.

   17 мая

8{*}

Юрию Верховскому

Ты жив ли, друг? Зачем во сне

Приходишь, частый гость, ко мне?

Мы молча жмем друг другу руку,

Ликуя сердцем в тишине,

И на безвестье, на разлуку,

Вздохнув, пеняем. Свеж твой лик,

Но грустен. Что же? Смят, поник,

Иль не увял твой робкий гений,

Златого века ученик

Среди железных поколений?

Священных ставленник теней,

Ты снес ли для грядущих дней

Под неутишной скифской бурей

Родник преемственных огней,

Светильник муз, мой бедный Юрий?

   22 мая

9

Европа — утра хмурый холод,

И хмурь содвинутых бровей,

И в серой мгле Циклопов молот,

И тень готических церквей.

Россия — рельсовый широкий

По снегу путь, мешки, узлы;