Стихотворения, поэмы, трагедия

«Вот, сердце в смертном — солнце пылающее,

И солнце — вселенной сердце, желающее

Бессмертных закланий!

Се, агнец блаженных истоков, струй огневых

Утолений

Напояющий трепетных ланей

И жаждущих робких оленей!..»

И я славословлю тебя, двуединое Сердце

Всезрящего мира

Меж; горнею бездной

И бездной во мне!

Тебя, двуединое Солнце

Горящего пира

В моей многозвездной,

В моей всесвятой

Глубине —

В моей золотой

Тишине!..

 И так славословят

Из тайных своих отдалений

Ангелы дальних селений

(Кто отзвук их арф уловит?):

«Тихая Воля идет,

Хаос пылает...

Сердце святыни желает!

Пристани Солнце ждет!..»

176. СОЛНЦЕ-ДВОЙНИК{*}

Ты над злыми, над благими,

Солнце страдное, лучишься

Изволением Отца!

Пред тобою все нагими

Мы стоим, и ты стучишься

В наши темные сердца.

В сердце замкнутом и тесном,

Душный свод кляня, страдает

Погребенный твой двойник.

В посетителе небесном

Кто, радушный, угадает

Ослепительный свой лик?

Часто, ах, в дреме, подобной

Тьме загробной, — «Друг стучится, —

Ропщет узник: — гнать не смей,

Раб, царя!»... Но стражник злобный

Видит луч твой и кичится:

«Гость мой, брат мой; лютый змей»!..

Я, забывший, я, забвенный,

Встану некогда из гроба,

Встречу свет твой, в белом льне;

Лик явленный, сокровенный

Мы сольем, воскреснув, оба,

Я — в тебе, и ты — во мне!

177. СЕРДЦЕ ДИОНИСА{*}

Осиян алмазной славой,

Снеговерхий, двоеглавый, —

В день избранный, — ясногранный, за лазурной пеленой

Узкобрежной Амфитриты,

Где купаются хариты, —

Весь прозрачностью повитый

И священной тишиной, —

Ты предстал, Парнас венчанный, в день избранный, предо мной!

Сердце, сердце Диониса под своим святым курганом,

Сердце отрока Загрея, обреченного титанам,

Что, исторгнутое, рдея, трепетало в их деснице,

Действо жертвенное дея, скрыл ты в солнечной гробнице, —

Сердце древнего Загрея, о таинственный Парнас!

И до дня, в который Гея, — мать Земля сырая, Гея, —

Как божественная Ниса, просветится, зеленея, —

Сердце Солнца-Диониса утаил от буйных нас.

178. DE PROFUNDIS^[1]

{*}

Sole splendidior, candidior nive

Subtilique minus subditus aethere

Vitae corporeae condicionibus

Arcanus morituri incola pectoris.^[2]

Кто б ни был, мощный, ты: царь сил — Гиперион,

Иль Митра, рдяный лев, иль ярый Иксион,

На жадном колесе распятый,

Иль с чашей Гелиос, иль с луком Аполлон,

Иль Феникс на костре, иль в пламенях дракон,

Свернувший звенья в клуб кольчатый, —

Иль всадник под щитом на пышущем коне,

Иль кормщик верхних вод в сияющем челне,

Иль ветхий днями царь, с востока,

В лучах семи тиар, на жаркой четверне,

Вращаешь ты, летя к лазурной крутизне,

Огонь всевидящего ока, —

Иль, агнцу с крестною хоругвию, дано

Тебе струить из ран эдемское вино,

И льется Кана с выси Лобной,

И копья в снежное вонзаются руно,

Но зрак твой, пронизав мгновенное пятно,

Слепя, встает из сени гробной, —

Кто б ни был ты, жених на пламенных пирах, —

Есть некий бог во мне — так с Солнцем споритпрах —

Тебя лучистей и светлее,

Бездушней, чем эфир, рассеянный в мирах,

И снега белого на девственных горах

Пречистой белизной белее!

В родной прозрачности торжественных небес, —

Я жду — из-за моих редеющих завес

Единосущней, соприродней,

Чем ты, о зримый свет, источнику чудес

Вожатый озарит блужданий темный лес:

К нему я звал из преисподней.

СУД ОГНЯ{*}

o .^[1] Гераклит

179. СУД ОГНЯ

Сергею Городецкому

Вей, пожар! Идут герои

От опальных очагов —

Плен делить, и клады Трои,

И сокровища богов.

Каждый мышцей неистомной

Алой сечи мзду купил.

Встал — и емлет жребий темный

Фессалиец Эврипил.

И потупил бранник лютый

Быстрых глаз бесстрашный бег —

На Гефестов пресловутый

Златокованный ковчег.

Дар отеческим залогом

От Крониона Дардан

Древле взял, — что тайным богом

Эврипиду ныне дан.

«Эврипил! струям Скамандра

Вверь нетронут страшный дар:

Не вотще его Кассандра,

Озираючи пожар,

С окровавленного прага

К нашим ринула ногам!

С ярых уст скипала влага, —

Их суды слышны богам.

Эврипил! струям Скамандра

Ты предай неверный дар:

Стелет недругу Кассандра

Рока сеть и мрежи кар»...

Но героям царь не внемлет:

Испытать обет немой

Он горит, и клад подъемлет,

И бежит, укрытый тьмой.

Скрыню раскрыл — и при заревах ночи

Мужа прекрасного видит в гробу.

Светятся стклом неотводные очи;

Ветви густые сплелися на лбу.

В левом — сосуд; жезл — в деснице торжественной.

Долгий хитон испещряют цветы.

Дышат черты

Силой божественной.

Царь изрыл тайник и недрам

Предал матерним ковчег.

А из них, в цветеньи щедром, —

Глядь — смоковничный побег

Прыснул, сочный, — распускает

Крупнолистные ростки, —

Пышным ветвием ласкает

Эврипиловы виски.

Ствол мгновенный он ломает,

Тирс раскидистый влачит:

Змий в руке свой столп вздымает,

Жала зевные сучит...

Бросил тирс, бежит и слышит,

Робкий, с тылу шип змеи...

Сжатой злобы близость дышит...

И в Скамандровы струи —

Он нырнул и раменами

Поборает кипь быстрин...

Бык, изрыгнутый волнами,

Разъяренный, из пучин

Прянул на берег и гонит

Эврипилов бледный страх...

Витязь бег ко граду клонит, —

Враг храпит, взрывая прах...