Стихотворения. Проза

Была гора с вершиной из эмали(Пастух такие в лиловатой дали,Проснувшись ночью на ковре из трав,Туманно видит, веки чуть разжав,Когда он шепчет: «будь мне легок жребий!»А белая луна — квадрантом в небе).Была гора, чью розовую высь, —Как стрелы башен, что в эфир взнеслись, —Зашедших солнц еще слепили очи,Тогда как в странном блеске, в полдень ночи,Луна плясала; — а на выси тамМногоколонный возвышался храм,Сверкая мрамором, чье повтореньеНа зыби водной, в прихоти движенья,Вторично жило жизнью отраженья.Из звезд падучих [17] сделан был помост, —Тех сквозь ночной эбен летящих звезд,Чья серебром рассыпанная стаяЖильям небес поет хвалу, блистая.На световых цепях был утвержденХрам: диадема над кольцом колонн.Окно, — алмаз огромный, — было вскрытоНа куполе, пред пурпуром зенита.Лет метеоров, режа высоту,Благословлял всю эту красоту,Когда не застил блесков ЭмпиреяТревожный дух, на скорбных крыльях рея.Взор серафический в алмаз окнаМог различать, как сны морского дна,Наш мир, одетый в плащ серо-зеленый;Над гробом мертвой красоты — колонны; —И ангелов изваянных, что взглядИз мраморных гробов в эфир стремят; —И в темных нишах строй ахейских статуй,Детей мечты, когда-то столь богатой; —

Тадмора фриз; — в Персеполе [18] рядыДворцов и башен; — Бальбека сады; —Гоморры [19] пышный блеск (о! волны грозноИдут на вас, но вам спасаться поздно!).Звук веселиться любит ночью летней:Так в Эйрако, [20] — в час сумерек приметней, —Священный ропот волнами входилВ слух мудрецов, следивших бег светил,И так же входит в слух того, кто ныне,Задумчив, смотрит в дальний мрак пустыни,И звуки тьмы, сходящей с вышины,Так осязательны и так плотны! [21]Но что это? — вот близится, — и это —Мелодия, — вот крыльев трепет где-то, —Вот пауза, — звук вновь, — аккорд в конце.И Несэси опять в своем дворце.От быстрого полета, нежно-алойПокрылись краской щеки, грудь вздыхалаПрерывисто, и лента, что виласьВкруг стана нежного, — оборвалась.Она ждала, переводя дыханье,Окликнув: Занте! — Дивное мерцанье,Ей золото волос поцеловав,Уснуть не в силах, искрилось, как сплав.Шептались гармонически растенья,Цветок с цветком и с веткой ветка, пеньеРучьев пленяло музыкой ночной,При звездах — в рощах, в долах — под луной.Все ж от вещей молчанье шло незримо, —От волн, и трав, и крыльев серафима;Лишь музыка, что мыслью создана,В лад нежных слов звучала, как струна.ПЕСНЯ НЕСЭСИПод жасмином, под маком,Под ветвями, что сны

Охраняющим мракомБерегут от луны, —Лучезарные сестры!Вы, кто взоры смежив,Чарой пламенно-острой,Звездам шлете призыв, —Чтобы им опуститьсяК вашим ликам на час,Словно взором Царицы,Призывающей вас, —Пробуждайтесь, хранимыАроматом цветов:Некий подвиг должны мыСовершить в царстве снов!Отряхните, ликуя,С черноты ваших косКаждый след поцелуяВ каплях утренних рос!(Ибо ангел не в силахБез любви жить и час,И заря усыпилаПоцелуями вас!)Встаньте! С крыльев стряхнитеРос чуть видимый гнет:Их прозрачные нитиВаш замедлят полет.След любовной истомыСвейте, свейте в конец!В косах — блеск невесомый,Он для сердца — свинец!* * *Где Лигейя? — Далеко ль,Кто прекрасней всех дев,Чей и помысл жестокийПереходит в напев?

Или ты пожелалаЗадремать в куще роз?Или грезишь устало,Как морской альбатрос, [22]На полночном молчаньи,Как на воздухе он,Внемля в страстном мечтаньиМелопее времен?* * *Знаю! где бы ЛигейюНи сковала мечта,Та же музыка с неюНеразрывно слита.Ты, Лигейя, смежаешьМного взоров мечтой,Но, уснув, ты внимаешьПесням, сродным с тобой, —Что цветам, беспрерывней,Дождь лепечет в саду,Чтоб затем, в ритме ливней,Поплясать их в бреду, —Тем, что ропщут [23] при всходеЧуть прозябшей травы, —Звукам, вечным в природе,Повторенным, увы!О, далеко, далекоУнеси свои сны,Где источник глубокийСпит под лаской луны, —Где над озером соннымВ звездах вся синева,И посевом зеленымК ним глядят острова, —Где, в извилинах лилий,Дикий берег не смят,

И где в неге бессилийДевы юные спят, —Те, что пчел разумея,Вместе с ними — во сне, [24] —Пробудись, о Лигейя,Там, в блаженной стране!Девам спящим — в виденьиМузыкально шепни!(Чтоб услышать то пенье,И уснули они).Ибо ангелов что жеПробуждает от сна,В час, когда так похожаНа виденье луна,Как не чара, чудеснейЧар, сводящих луну:Ритм пленительной песни,Низводящей ко сну!Взлетели ангелы с цветов полей,Сонм серафимов взнесся в эмпирей,И сны, на крыльях тяжких, бились где-то(Всем — серафимы, кроме Знанья, светаМогучего, взрезающего твердь,Твоей преломленного гранью, Смерть!)Всем заблужденье было сладко, слаще —Смерть. — На земле познаний вихрь свистящийМрачит нам зеркала счастливых дум:Им этот вихрь был смертным, как самум.Зачем им знать, что свет померк во взоре.Что Истина есть Ложь, а Счастье — Горе?Была сладка их смерть, — последний часБыл жизни завершительный экстаз,За коим нет бессмертия, нет жизни,Но — сон сознательный, сон в той отчизнеГрез, что — вне рая (— вещая страна! — ),Но и от ада как удалена! [25]