Стихотворения. Проза. Театр

Забытая церковь

(Баллада большой войны)

Перевод А. Гелескула

У меня был сын и звали его Хуаном.У меня был сын.На страстной он ушел в катакомбы.Я увидел его, непоседу, на лесенках панихиды —и пастырю в сердце он выплеснул свой котелок.Я стучался в могилы. Сынок мой! Сынок! Сыночек!Я разгладил морщинку на зеркальце – и догадался,что любовь моя стала рыбкойдалеко, где глохнут колеса.У меня была милая.

У меня была мертвая рыбка под пеплом кадильниц.У меня было целое море… Боже мой! У меня было море!Я хотел зазвонить с колокольни, но черви точили плоды,и горелые спичкиглодали весеннее жито.Видел я, как прозрачный журавль алкоголярасклевывал черные лбы умиравших солдат,и видел палатки,где пускали по кругу стакан со слезами.Первоцветы причастия! В них я тебя отыщу,сердце мое, когда пастырьпоставит осла и вола у морозной чашипугать полуночных жаб.

У меня был сын, и мой сын был сильным,но мертвецы сильнее и скоро сглодают небо.Был бы сын мой медведем,не боялся бы я кайманов,не глядел бы, как море прикрутили к деревьям,как насилуют гавань солдаты.Был бы сын мой медведем!От морозного мха я забьюсь под брезент.Я же знаю – мне сунут мешок или галстук,но на гребне молитвы я все-таки выверну руль —и камни охватит безумье пингвинов и чаек,чтоб каждый, кто спит или спьяну поет, закричал:«У него же был сын!

Сын его, сын,он только его был и больше ничей!Это сын его был! Его сын!»

Рождество

Перевод А. Гелескула

Ищет вымя пастух, и к ослепшей коптилкельнут седые овчарки кудлатой метели.Восковое дитя с камышовой подстилкипротянуло ладонь стебельком иммортели.Чу… Шажки обмороженных ног муравьиных.Рассекли небеса две кровавых полоски.Чрево беса разверзлось – и в зимних долинахстуденистой медузой дрожат отголоски.

Запевает по-волчьи зеленое пламя,у костров муравьиное утро теснится.Сновиденья луны шелестят веерами,и живому быку изрешеченный снится.Три слезы на лице у младенца застыли.В сене видит Иосиф три терния медных.И плывет над пеленками эхо пустыни,гул оборванных арф и молений предсмертных.А рождественский снег по Манхэттену веетнад готической скорбью, подделанной грубо.И насупленный Лютер ведет по Бродвеюслабоумных святош и хохлатых керубов.

Корова

Перевод А. Гелескула