Стимулы и институты

Какова связь между реальностью переходной экономики и теоретическими выводами из модели Беккера, согласно которым неэффективность системы сбора налогов и распределения субсидий ставит естественные преграды перераспределению от менее организованных в пользу более организованных групп? Эта связь устанавливается, если принять во внимание, что анализ Беккера основывается на очень важной, хотя явно и не формулируемой предпосылке о том, что единственным источником власти является конституционное правительство. Возможности различных групп по оказанию влияния на исход политической борьбы в анализе Беккера не выходят за рамки этого «конституционного поля». Однако если степень зависимости конституционного правительства от отдельных олигархических групп становится чрезмерно большой, то реакцией частного сектора вполне может стать создание альтернативных (нелегальных) источников власти. Исключение из анализа подобного «выхода из положения» для потенциальных налогоплательщиков, возможно, оправданно в рамках анализа Беккера, который рассматривал случаи, характерные для стран с хорошо институционализированной рыночной экономикой. В то же время история российского перехода к рыночной экономике показывает, что в иной обстановке эту возможность следует принимать очень серьезно (см., например, Гамбетта [47] для поучительного обсуждения той же проблемы в случае сицилийской мафии, где проводятся выразительные параллели с современной ситуацией в России). Иными словами, предпосылкой действенности теоретической конструкции Беккера является наличие определенной изначальной минимальной степени эффективности политической системы

(равенства политических возможностей). В отсутствие такого равенства результатом может стать распад на отдельные фрагменты и одновременный провал как правительства, так и рынков.

Пределы олигархической власти в России: криминализация, социальный нигилизм и уменьшающийся пирог

Важнейшим выводом, который можно сделать из проведенного в этой главе анализа, является вывод о том, что меры самообороны, предпринимаемые членами налогооблагаемой группы в ответ на эксплуатацию со стороны олигархических групп влияния, состоят главным образом в уходе еще глубже в «безопасную гавань» параллельной экономики или даже в переходе на рельсы откровенного натурального хозяйства. Даже согласно официальным подсчетам доля теневой экономики составляет 40 — 45 % ВНП, что делает ее частью повседневной жизни для большинства населения. Это означает резкий рост теневой экономики даже по сравнению с самыми смелыми оценками советской поры. Суть подобного рода «криминализации» (точнее говоря, отказа от соблюдения формального права) переходного общества в России следует понимать именно в таком контексте: пренебрежение общественными интересами наверху (то есть олигархией и правительством) провоцирует аналогичное пренебрежение общественными интересами, законом и правительством внизу. Создаваемая таким образом атмосфера социального нигилизма представляет реальную и постоянную опасность для процесса перехода к рыночной экономике и политической демократии.

Мы имеем здесь дело с настоящим порочным кругом: уход в тень со стороны налогооблагаемой группы как реакция на полную свою беззащитность перед произволом в системе формального права еще более усиливает тенденцию к сегментации рынка и неэффективность, вызванную разделом сфер влияния между олигархическими группами. Это положение, в свою очередь, служит главным виновником бюджетного кризиса в центральном правительстве, немедленным следствием которого является еще большая зависимость различных государственных органов от групп влияния, так как взятки становятся единственным способом выживания для многих государственных чиновников. В части III мы обсудим некоторые средства, которые могли бы помочь разорвать этот порочный круг.

Тенденция к росту власти олигархических групп при полном пренебрежении социальными издержками и интересами подлинной хозяйственной деятельности в сочетании с растущим нигилизмом и уходом рядовых субъектов экономической деятельности в параллельную экономику представляет собой серьезный фактор, который, на наш взгляд, в конечном итоге превращает «олигархический капитализм» в России в крайне нестабильную и нежизнеспособную систему. И это не единственный такой фактор.

Как мы уже упоминали, основным ограничением олигархической власти является почти полная зависимость олигархов от доступа к природным ресурсам, откуда проистекает монокультурная специализация в добыче природных ресурсов и их экспорте. Это обстоятельство делает всю систему экономической и политической власти, создаваемую олигархами, навечно зависимой от пирога ограниченного и уменьшающегося размера.