Стирая прошлое

— Может, сейчас я и замешан в этом дерьме, детка, но клянусь, я выберусь оттуда. Клуб никогда не будет безупречно чист, и я никогда не надену костюм и не прикую себя к офисному креслу, работая с девяти до пяти. Я не такой. Клуб и мотоциклы у меня в крови. — В его голосе полыхала страсть, выражение лица было свирепым, глаза не отрывались от меня. — Клуб, возможно, сейчас в мутных водах, но я удостоверюсь, что то, как я зарабатываю на жизнь, то, как обеспечиваю свою семью, не будет связано с перестрелками или длительным тюремным сроком.

Я села на край кровати, обдумывая все это. И, черт возьми, это было слишком много, чтобы принять это в понедельник утром, после того, как мы только что помирились, и я все еще страдала от похмелья.

Кейд опустился передо мной на колени, положив руку мне на шею.

— Как я уже сказал, детка, это назревало уже какое-то время, но в тот момент, когда я увидел тебя, с сумками в руках, вся чистый класс, вплоть до гребаных босоножек. Я понял.

Я пристально посмотрела на него.

— Понял что?

— Что должен избавиться от оружия, уйти от той жизни, уйти от горечи, которую ощущал на языке. Чтобы наслаждаться сладостью.

Дерьмо. Что на такое скажешь? Я прижалась лбом ко лбу Кейда.

— Год, — прошептала я. — Я подожду год.

Глаза Кейда вспыхнули от удивления, и все его тело, казалось, расслабилось.

— Кейд, я не могу оставаться в неведении относительно того, чем ты занимаешься по жизни. Есть старушки, которые ничего не знают и которым это нравится. Но у нас шоу типа «все или ничего».

На языке вертелось столько всего, чего мне хотелось сказать. Что будет, если он сядет в тюрьму? Что, если его убьют? Кем я стану тогда? Знать, чем занимается клуб, и ничего не предпринимать по этому поводу. Год — это долгий срок, чтобы жить со всем этим.

Но то, как Кейд смотрел на меня сейчас, то, что я чувствовала, когда он ко мне прикасался, когда говорил красивые слова глубоким голосом, я должна была, по крайней мере, попытаться, иначе всю оставшуюся жизнь буду гадать, каково это могло быть.

Кейд вздохнул.

— Я знаю, Гвен. Я не скажу тебе ничего такого, что могло бы приблизить тебя к опасности. Ты узнаешь самый минимум. Мне не нравится мысль о том, что хоть одна капля этого дерьма запятнает тебя. Но я не буду тебе лгать, — пообещал он, и я знала, что он не шутил.

— Хорошо, — тихо сказала я.

Я была уверена в своем решении остаться с Кейдом, но боялась той жизни, на которую только что согласилась. Кейд притянул меня к себе на колени, целуя так страстно, что я почувствовала, как на моей душе остается клеймо.

— Детка, то, что я тебе рассказал, то, что я чувствую к тебе, — теперь ты увязла глубоко. Ты моя, никто не прикоснется к тебе, никто не подвергнет тебя опасности. — Он сильно сжал мою шею, прежде чем повторить. — Моя.

Даже в этот несколько напряженный момент феминистка во мне чувствовала себя немного взбешенной тем, что он продолжал называть меня «своей», как какой-то ребенок, у которого появилась новая игрушка. Я открыла рот, чтобы сказать ему, чтобы он смягчил эту мачо-хрень, но меня опередила другая сердитая женщина.

— Да пошел ты! — закричала Эми. — Немедленно убирайся из моего дома, пока я не позвонила в полицию и не сообщила им, что какой-то байкер-мудак пытается меня ограбить, — драматично завизжала она.

Я соскочила с колен Кейда и побежала к двери, чтобы стать свидетельницей того, что звучало как любовная ссора, которую я часто наблюдала за все годы, проведенные с Эми. Они всегда выглядели забавно. Должно быть, она кричала на Брока, и я отчаянно хотела узнать всю подноготную этой истории.

Я подошла к двери, собираясь открыть ее, но Кейд заблокировал мне выход и билет в первый ряд на шоу. Я хмуро посмотрела на него. Проклятая суперскорость мачо. Он посмотрел на меня, как на непослушного ребенка, и покачал головой. Я показала ему язык, подтверждая это убеждение.

— Детка, успокойся нахрен, — услышала я спокойный голос Брока, он почти смеялся над Эми. — Никогда не угрожай, что натравишь на меня свиней. Сделаешь это еще раз, и я перекину тебя через колено, — звучало одновременно угрожающе и сексуально.

Поскольку Кейд не позволил мне открыть дверь, я попыталась бороться с ним. Решив, что ничего не добьюсь, стала подслушивать.

— Тьфу, не могу поверить, что я когда-то рассматривала возможность впустить такого неандертальца, преступника и дерзкого мудака в свою постель. Я больше не повторю этой ошибки. А теперь вали... на... х*й, — голос Эми был чистым льдом.

Наступила тишина, и я почти почувствовала мужскую ярость.

— Не могу поверить, что напрягался по поводу того, чтобы сунуть член в такую дерзкую, высокомерную сучку. Не волнуйся, милая, я больше к тебе не подойду, — крикнул Брок, прежде чем спуститься по лестнице и хлопнуть за собой дверью.

Ого.

Широко распахнутыми глазами я смотрела на Кейда. Ни один парень никогда раньше так не разговаривал с Эми, казалось, она встретила себе ровню и проиграла. Держу пари, сейчас она была очень расстроена. Я осторожно убрала руку Кейда с двери, встала на цыпочки и поцеловать его в щеку.