Сто лет Папаши Упрямца

Лань Мао жил с Вэй Чжункуанем вместе, делил с ним еду, они были как отец и сын, хотя Лань Мао точно не являлся его биологическим отцом.

Однако Вэй Чжункуань считал именно так. Он, как и большая часть деревни, ничего не знал о результатах анализа крови. То, что Вэй Цзяцай бил и бранил свою жену, а Лань Мао старательно разыскивал Вэй Чжункуаня и потом заботился о нем, послужило веским доказательством, на основании которого все и решили, что Лань Мао – родной отец Вэй Чжункуаня.

Может быть, небо сжалилось над Лань Мао или судьба повернулась к нему лицом, но только через год было пересмотрено дело об увольнении Лань Мао в народной коммуне Люхэ в уезде Ишань, он был реабилитирован, и его собирались вернуть в ряды кадровых работников. Но он настаивал на том, чтобы продолжить работать учителем в начальной школе Шанлина, только попросил убрать формулировку «на подмену». Теперь плата за его труд превратилась из еды в денежные банкноты. Когда он оформлял документы, то воспользовался возможностью и вписал в них Вэй Чжункуаня, чтобы и он мог пользоваться привилегиями, которое давало государство.

Теперь Вэй Чжункуань стал Лань Чжункуанем, он официально был усыновлен Лань Мао и действительно стал его сыном.

На десятый год после того, как Лань Мао начал считаться отцом, то есть пять лет назад, у Вэй Цзяцая случилось кровоизлияние в мозг, его парализовало и он оказался прикован к кровати. Обязанность ухаживать за ним, естественно, легла на плечи Цинь Гуйе. Они были супругами в реальной жизни, но не по закону, поскольку так и не сходили в администрацию и не получили свидетельство о браке. В этом вопросе они не подчинились решению Папаши Упрямца. Когда он постановил, что Вэй Цзяцай и Цинь Гуйе являются мужем и женой, им было предписано в трехдневный срок явиться в гражданскую администрацию и зарегистрировать свой брак. Со дня вынесения решения прошло двадцать шесть лет, а они все еще не стали законными супругами. По словам Вэй Цзяцая, когда он был еще здоров, они не регистрировали брак, потому что Цинь Гуйе была решительно против, а он и не настаивал. А сейчас Вэй был уже парализован, разве может он принудить ее?

Все в деревне знали, что с тех пор, как Вэй Цзяцай был парализован, Лань Мао постоянно приходил к ним домой. Когда-то он делал это украдкой, соблюдая все меры безопасности, а теперь являлся совершенно спокойно, смело, без стеснения. Так тайный агент под прикрытием поначалу осторожно внедряется в стан врага. Лань Мао помогал Цинь Гуйе заботиться о Вэй Цзяцае, старался изо всех сил, помогал и деньгами, и делом.

Я решил рискнуть и глянуть, что как, – отправился прямиком в дом Вэй Цзяцая.

Лань Мао действительно находился там. Он как раз переворачивал парализованного Вэй Цзяцая: обхватил его с одной стороны и попросил Цинь Гуйе, стоявшую с другой стороны, протереть тело больного, затем снял с него грязную одежду и поменял на чистую. Только покончив с этим делом, Лань Мао и Цинь Гуйе заметили меня, потому что у них появилось время обратить внимание на гостя.

Лань Мао в том году было около пятидесяти, а Цинь Гуйе уже перевалило за пятьдесят. Однако выглядел Лань Мао гораздо старше женщины, которую так сильно ждал более двадцати лет. Его спина согнулась, когда он переворачивал Вэя, она была как горб верблюда или как гора. Но именно этот горб и стал поддержкой немощному Вэй Цзяцаю и опорой несчастной Цинь Гуйе.

Я громко сказал стоявшим передо мной Лань Мао и Цинь Гуйе: День, которого вы так ждали, скоро наступит!

Почему я произнес это так громко? Я хотел, чтобы Вэй Цзяцай услышал меня. Надеюсь, он услышал.

Лань Мао и Цинь Гуйе, не сдержавшись, переглянулись. Они восторженно смотрели друг на друга, и на их лицах проступила радость, такая редкая для обоих, как будто на сухом дереве выросли новые ростки.

Потом они поневоле оглянулись на мужчину, который находился сзади, – мужчину, который был им обузой и даже чуть не довел до смерти, он тоже таращился на них и без остановки моргал.

В том помещении, где я учился третьеклассником в начальной школе Шанлина, как будто разыгрывалась та же сцена, что и двадцать шесть лет назад.

Тоже был вечер, свет ламп слепил глаза. Жители Шанлина и окрестных сел точно так же заполнили весь класс и вывалили за его пределы.

Так же присутствовали староста Мэн и я.

И точно так же, как и тогда, не было моего отца, у которого в тот вечер действительно случился приступ астмы.

Сторонами дела так же являлись Лань Мао, Вэй Цзяцай и Цинь Гуйе. Цинь Гуйе сидела в середине первого ряда, а Лань Мао и Вэй Цзяцай – по обе стороны от нее, как два терновых куста, охраняющих букет цветов. Вэй Цзяцая привезли в инвалидном кресле, в нем он и сидел.

Папашу Упрямца принесли сюда. Он восседал на императорском троне, который несли четыре человека, словно в паланкине, паря высоко над всеми и обдуваемый ветром.