Сто лет Папаши Упрямца

Женщина взяла лепешку и накинулась на нее, откусывая большие куски. Потом, почувствовав, насколько же это некультурно, начала есть небольшими кусочками, тщательно пережевывая.

Папаша Упрямец подал ей воду в помятом жестяном чайнике. Женщина подняла его и старалась пить, не касаясь губами горлышка, как чистюля.

Папаша Упрямец спросил: Что с тобой случилось?

Она помедлила, словно обдумывая, стоит ли говорить правду, но поняла, что Папаша Упрямец – человек, готовый прийти на помощь, и ответила: Моя семья попала в беду, нам пришлось бежать из Пекина в Наньнин к моему дяде. И только в Наньнине я узнала, что дядя уже сидит в тюрьме. Поэтому я решила отправиться в Гонконг, там у меня еще один дядя. Я собиралась тайком переправиться через границу, но в результате меня кинули на деньги, украли все, что было при себе – золото, серебро, украшения. Вокруг – чужие люди, бежать некуда, вот так я и стала такой.

Как тебя звать?

Цинь Сяоин.

Цинь Сяоин, хочешь пойти со мной? Ко мне домой?

……

Мой дом находится в деревне Шанлин, отсюда – примерно полдня пути. Там, как говорится, «до Бога высоко, до царя далеко», можно найти убежище.

У меня ничего нет.

У нас в деревне мы сами выращиваем себе еду и сами же ее съедаем. То, что мы пьем, – сами же и варим, у нас есть водопровод. Жжем дрова и хворост из горных лесов. Там и без денег можно прожить.

Но мы с вами ни друзья, ни родственники.

Я односельчанам скажу, что ты – моя жена, которую я вернул домой.

Цинь Сяоин перепугалась, этот мужчина показался ей страшным. Она подхватилась и бросилась наутек, как заяц, на которого положил глаз орел.

Папаша Упрямец закричал ей вслед: Да ты ведь страшная старуха! Думаешь, хотел бы я назвать женой тебя, такую страхолюдину? Я ж из жалости! Ты уродливая и вонючая, ты мне не нравишься!

И Папаша Упрямец продолжил свой путь, шагал себе не оглядываясь.

Когда он уже приближался к деревне Шанлин, внезапно заметил, что Цинь Сяоин следует за ним по пятам, как сбежавшая и вернувшаяся курочка. Он подождал ее у входа в деревню. Когда она подошла, он махнул, указывая на реку: Смой с себя хотя бы вшей и избавься от вони, мне все-таки надо сохранить лицо!

Цинь Сяоин мылась долго, а когда поднялась на берег, то поразила Папашу Упрямца.

Где та уродливая старуха? Эта девушка определенно была красивой. У нее было белое, нежное лицо, сияющие глаза, чуть оттопыренные уши и иссиня-черные, послушные волосы. От ее тела теперь исходил только приятный запах. Вот только на зубах остались желтые пятна, наверное, из-за кукурузной лепешки, которую она ела в обед, ей жаль было после такой вкусной еды полоскать рот. На вид худенькая, но грудь полная и попа немного оттопыривается, как у гусочки. Она походила на лебедя, спустившегося к горной реке.

Цинь Сяоин увидела, что Папаша Упрямец очарован, кашлянула разок: Можете говорить, что я ваша жена, но я не могу быть вашей женой по-настоящему.

Сколько тебе лет? – произнес Папаша Упрямец.

А вам сколько? – спросила Цинь Сяоин.

Папаша Упрямец ответил: Мне пятьдесят пять.

Цинь Сяоин сказала: Вы старше меня на тридцать лет.

Папаша Упрямец сказал: Действительно, слишком молода, чтобы быть моей женой, я же не богатый землевладелец. Да сейчас их и нет, всех почекрыжили.

Цинь Сяоин сказала: Я побуду в вашей деревне, в вашем доме, чтобы переждать напасть, это временно. Когда все уляжется и ситуация изменится, я уйду.

Как хочешь.

Вы запомните все ваши расходы на то время, что вы приютите меня. И я потом отдам вдвойне.

Я не запомню.

Зато я запомню.

Я не занимаюсь торговлей.

Зато я занимаюсь. Мои предки были торговцами.

А я не занимаюсь.

Сколько стоила та лепешка, которую вы дали мне в обед?

Не знаю я.

В Пекине мясной пирожок на пару стоит пять фэней, буду считать ее как пирожок, пять фэней.

Услышав это, Папаша Упрямец издал горлом такой звук, как будто его тошнит. Он развернулся и зашагал в сторону деревни. А Цинь Сяоин последовала за ним, как повозка или плуг за быком.

Когда они вошли в деревню, уже наступила ночь, никто и не увидел, что вернулся Папаша Упрямец, которого не было полгода, и уж точно никто не мог подумать, что вернется он на этот раз с молодой и красивой женщиной.

На следующий день при свете яркого солнца Папаша Упрямец прошелся с Цинь Сяоин по деревне, чтобы всем показать, что у него появилась жена. Они ходили от дома к дому, здоровались, как будто «хорек поздравлял курицу с Новым годом», преследуя свои цели. Всем ясен был смысл визита; у кого была курица – давали курицу, у кого курицы не было – давали пригоршню риса или ложку соли или масла. Все в деревне понимали: для Папаши Упрямца, у которого в доме шаром покати, это своевременная помощь, ровно как уголь во время снегопада.

Папаша Упрямец зарезал петуха и сварил его для Цинь Сяоин. Курочку оставил, чтобы снесла яйца, из которых потом можно вырастить новых куриц. Цинь Сяоин поела мясо и петуший суп и спросила:

Почему жители деревни дают вам еду?

Папаша Упрямец ответил: Потому что у меня появилась жена, семья. Это – их подарки.

Цинь Сяоин подчеркнула: Мы договорились – я не буду вам женой взаправду!