Сто процентов закона

«…пусть все те, которым поручено произвести обыск, лишить человека свободы и держать его в тюрьме, относятся бережно к людям, арестуемым и обыскиваемым, пусть будут с ними гораздо вежливее, чем даже с близким человеком, помня, что лишенный свободы не может защищаться и что он в нашей власти. Каждый должен помнить, что он представитель Советской власти — рабочих и крестьян и что всякий его окрик, грубость, нескромность, невежливость — пятно, которое ложится на эту власть»[2].

Вот как расценивал Феликс Эдмундович грубость, нетактичность, произвол со стороны власти — не оскорбление того, на кого направлено действие, а как оскорбление власти, закона. Вот что нельзя не помнить каждому, в руки которого вложена хотя бы очень маленькая власть. Причем сам «рыцарь революции» являл подлинный пример истинного уважения к закону, пример, долженствующий стать заповедью, правилом для каждого. И не случайно, когда отмечалось 50-летие создания органов государственной безопасности, Ю. В. Андропов привел слова соратника и преемника Феликса Эдмундовича — Менжинского:

«При всем безграничном энтузиазме работников ЧК… никогда не удалось бы построить той ВЧК—ОГПУ, которую знает история пролетарской революции, если бы Дзержинский, при всех его качествах организатора-коммуниста не был бы великим партийцем, законопослушным и скромным».

Законопослушным! Качество, на первый взгляд, даже в известной мере парадоксальное для революционера. Но парадоксов тут нет. В отличие от стихийных бунтов и восстаний, от многих революций прошлого Октябрьская социалистическая революция, ниспровергнув мир зла и насилия, тут же принялась созидать новый мир. Упразднив систему законодательства эксплуататорского общества, Советское государство сразу же занялось законотворчеством, созданием системы правовых норм, отвечающих интересам миллионов трудящихся, обеспечивающих их интересы и положение в обществе. Без создания такой системы нельзя построить государства, обеспечить в нем порядок и справедливость.

Сколько бы сложна и трудна ни была борьба с правонарушителями, она должна идти рука об руку с законом, на его основе, в пределах, им очерченных. Всякие перегибы, а особенно когда это касается применения закона, опасны уже потому, что несправедливо страдает хотя бы один человек. Но, кроме того, подобная практика, если ее не пресечь вовремя, развращает тех, кто применяет закон, вселяет мысль, что с ним можно обращаться вольно. И если мы сейчас говорим, что ни один правонарушитель не должен уйти от наказания, то столь же решительно мы должны требовать непримиримого наказания за каждый случай беззакония, произвола, превышения власти.

Самый «веский» аргумент у тех, кто не очень склонен придерживаться закона, состоит в тезисе о «революционном правосознании», о том, что есть некие «высшие интересы» борьбы, что закон не может объять всю необъятную жизнь. В. И. Ленин между тем писал:

«Чем больше мы входим в условия, которые являются условиями прочной и твердой власти… тем настоятельнее необходимо выдвинуть твердый лозунг осуществления большей революционной законности…»

Власть — острое оружие. И обращаться с ним надо чрезвычайно осторожно. Применение норм права никогда не может производиться механически, оно всегда должно исходить из правильного понимания смысла закона и уяснения данного жизненного поступка, оценки действия того лица, к которому данная норма применяется. Действия! Но не должностного положения этого лица.