Стоя в чужой могиле

Ребус не сказал о том, что было у него на уме: «Дай мне полшанса, и я тебя все равно засажу». Вместо этого он допил свое виски и поднялся, чтобы взять еще.

Первая сторона «Астральных недель» закончилась, а чай в его кружке остыл. Он сел, достал телефон и визитку, оставленную Ниной Хазлитт, набрал номер.

— Алло? — ответил ему мужской голос.

Ребус неуверенно молчал.

— Алло? — На сей раз чуть громче.

— Прошу прощения, — сказал Ребус. — Может, я ошибся номером? Мне нужна Нина Хазлитт.

— Секундочку, сейчас она возьмет трубку.

Ребус слышал, как телефон переходит из рук в руки под звук телевизора.

— Алло?

Теперь это был ее голос.

— Извините, что звоню так поздно, — сказал Ребус. — Это Джон Ребус. Из Эдинбурга.

Он услышал, как у нее перехватило дыхание.

— Вы что-то?.. Есть какие-то новости?

— Нет, новостей никаких. — Ребус извлек медиатор из кармана и стал вертеть его в свободной руке. — Просто хотел дать знать, что не забыл о вас. Я собрал все дела и сейчас анализирую их.

— В одиночку?

— Пока да. — Он помолчал. — Извините, что потревожил…

— Трубку взял мой брат. Он живет у меня.

— Понятно, — сказал Ребус, не зная, что еще добавить.

Пауза затянулась.

— Так, значит, дело Салли открыли заново? — В голосе Нины Хазлитт звучали страх и надежда.

— Официально нет, — подчеркнул Ребус. — Зависит от того, что я накопаю.

— Что-нибудь уже есть?

— Я только-только начал.

— Приятно слышать, что вы взяли на себя такой труд.

Ребус гадал, протекал бы их разговор так же напряженно в отсутствие ее брата. И еще он спрашивал себя, какого черта он вдруг ни с того ни с сего позвонил ей — поздно вечером, когда единственным поводом для звонка была бы какая-нибудь новость, которая не могла ждать до утра. А так он подал ей мимолетную надежду.

Ложную надежду…

— Ну что же, — сказал он, — не буду вас больше задерживать.

— Еще раз спасибо. И звоните, пожалуйста, в любое время.

— Но не так поздно, наверное?

— В любое время, — повторила она. — Отрадно знать, что дело делается.

Он отключился и уставился на бумаги.

«Ничего не делается», — пробормотал он себе под нос, сунул медиатор в карман и поднялся выпить последний глоток перед сном.

5

Полицейского звали Кен Лохрин, и он уже три года был на пенсии. Ребусу пришлось выклянчить номер его телефона. Имя Лохрина обнаружилось в деле Зоуи Беддоус. Судя по материалам, он немало потрудился, ведя расследование. Его почерк и подпись появлялись раз двадцать. Представившись, Ребус первые пять минут потратил на разговор о радостях пенсионной жизни, обмен анекдотами и объяснение специфики работы отдела по расследованию нераскрытых преступлений.

— Лично я совершенно не скучаю по работе, — заявил Лохрин. — Стоило мне вычистить мой стол, как даже боли в пояснице прошли.

— Жалеете, что не было результатов по Зоуи Беддоус?

— Гораздо хуже, когда чувствуешь, что вот, ухватил, осталось совсем немного. С ней ничего похожего не было. Доходишь до какой-то точки и понимаешь — все, нужно заняться чем-то другим. Если, конечно, все глухари не повесили на тебя. Значит, вы входите в этот новый отдел при канцелярии прокурора?

— Не совсем. Я в Эдинбурге, в команде помельче.

— Тогда как же у вас оказалось дело Зоуи?

— Из-за девушки, которая пропала на пути в Инвернесс.

— Но случай с Зоуи — он четырехлетней давности.

— Все равно… — Ребусу понравилось, что Лохрин назвал Беддоус по имени. Это означало, что она стала для него человеком, а не просто номером дела.

— Вообще-то, я и сам об этом думал.

— О чем? — спросил Ребус.

— Нет ли тут связи. Но я уже сказал — четыре года…

— Был и еще один случай в две тысячи втором неподалеку от Стратпеффера, — сообщил Ребус.

— Похоже, вы говорили с той женщиной. Эвиморское дело.

— С Ниной Хазлитт?

— У нее дочь пропала на Хогманей.[15]

— Вы ее знаете?

— Я знаю, что после исчезновения Зоуи она осаждала штаб-квартиру конторы в Стирлинге.

— Но дело не только в ней. — Ребус чувствовал, что сказать об этом необходимо. — Теперь еще есть и Аннет Маккай.

— По прозвищу Зельда — я читаю по две газеты в день. Чтобы прогуляться до киоска. Иначе свел бы жену с ума.

— Я не спросил, где вы живете, мистер Лохрин…

— В Тилликолтри. Мы славимся складом обивочных материалов.

Ребус улыбнулся:

— Знаете, а я там, похоже, бывал.

— Вы и еще половина Шотландии. Значит, вы ищете связующее звено между этой новой девушкой и Зоуи Беддоус? Плюс Стратпеффер и Эвимор?

— Примерно так.

— И вы хотите узнать у меня про фотографию?

Ребус помолчал несколько секунд.

— Какую фотографию?

— Ту, что Зоуи отправила своему приятелю. Разве я об этом не говорил? Возможно, это совпадение, но я думаю, вы должны проверить…

— Это было в деле Зоуи Беддоус, — объяснил Ребус Шивон Кларк и рассеянно пригладил волосы. — Я должен был обратить внимание, но все затерялось в расшифровке допроса — всего одно упоминание. И фотография была отправлена даже не кому-то из ее близких друзей. А с ней никакого текста — только картинка, посланная в день, когда девушка исчезла…