Стоя в чужой могиле

— Я это знаю. — Он вытер пену с губы. — Так ты вежливо сообщаешь, что в моих услугах больше не нуждаются?

— Это не мне решать.

— А кому? Пейджу? Ты у него на побегушках, чтобы вернуть господскую любовь?

Она недовольно посмотрела на него:

— Джеймс думает, что у тебя ничего нет. А у него есть Томас Робертсон и Фрэнк Хаммель, от которых теперь и нужно плясать.

— Зачем Хаммелю похищать дочь собственной любовницы?

— Придется спросить.

Ребус задумчиво покачал головой, потом осведомился — не хочет ли она повторить? Та проверила время по мобильнику.

— Мне пора, — сказала Кларк. — Ты остаешься?

— А куда мне идти?

— Может, домой.

— Я хотел пригласить тебя пообедать.

— Не сегодня. — Она помолчала. — В другой раз — с удовольствием.

— Кристин Эссон беспокоилась за тебя, — сообщил он Кларк, которая начала вставать.

— Беспокоилась?

— Она, дескать, подставила, и начальство вызвало тебя на ковер.

— Она тут ни при чем.

— Успокоишь ее с утра?

— Обязательно. — Она закинула сумочку на плечо.

— Сколько, по-твоему, у меня есть времени, прежде чем Пейдж попросит меня паковаться?

— Не знаю.

— День? Два?

— Я правда не знаю, Джон. Увидимся завтра утром.

— Будем надеяться. — Ребус отсалютовал Кларк кружкой, но она повернулась к нему спиной и направилась к двери.

Ребус вновь оказался один — остальные столики были чисто протерты и ждали посетителей. Он дочитал газету. У стойки послышался смех: в бар ввалилась обычная компания — с полдюжины знакомых лиц. Ребус знать не знал, чем иные из них зарабатывают на жизнь. Здесь это не имело значения. И хотя прозвища некоторых завсегдатаев намекали на род их деятельности, никто не называл по роду занятий самого Ребуса — во всяком случае, в лицо. Он всегда был только Джон. Переведя взгляд на стол, он увидел, что уже прикончил пинту, поставленную ему Кларк. Захватив пустые кружки, Ребус собрался было присоединиться к компании в переднем зале, но вдруг остановился, вспомнив свое путешествие в Танг и обратно: уединенность и тишина, ощущение, что мир никогда не менялся и не изменится. Где ты?

Нигде. В буквальном смысле.

— Но мне больше нравится здесь, — вслух сказал он себе, направляясь к бару.

34

— Всего несколько вопросов, мистер Хаммель, — сказал Пейдж.

Костюм сидел на нем безупречно, как никогда.

— Здесь воняет, как от подштанников тяжеловеса, — скривился Хаммель.

— Да, не дворец, — согласился Пейдж, оглядывая исцарапанные стены. — Но другого у нас нет.

— Значит, не психология?

— Простите, не понял. — Пейдж оставался воплощенной невинностью.

— Решили, что выведет меня из себя, заставит о чем-то проговориться?

Шивон Кларк уставилась в пол и притворилась, будто выковыривает языком что-то застрявшее в зубах. Это был единственный способ сдержать улыбку. Хаммель в точности угадал мысли Пейджа.

— В любом случае спасибо, что нашли для нас время, — сказал Пейдж. — Нам всего-то и нужно разобраться в маленькой нестыковке.

— Да неужели? — Хаммель сполз на стуле и вытянул ноги, как боксер в перерыве между раундами.

— Вот что нас интересует, — вмешалась Кларк. — Почему вы нам не сказали, что были на автобусной станции вместе с Аннет?

— Я не помню, чтобы меня кто-то об этом спрашивал.

— А об этом и спрашивать не нужно, мистер Хаммель.

— И вообще — с чего вы взяли, что я там был?

— С камер наблюдения. — Пейдж перехватил инициативу у Кларк. — Вы, кажется, о чем-то с ней разговаривали.

— Камера не лжет. Я ей сказал, что мой человек проводит ее в Инвернесс, но она этого не захотела.

— Позвольте узнать почему?

— Потому что она упрямая дуреха и не хотела быть обязанной. — В голосе Хаммеля звучало раздражение. — Но от денег на железнодорожный билет не отказалась. А потом я узнаю, что она отправилась на автобусную станцию — дешевле, чем на поезде, так что остаток можно прикарманить.

— Вы за ней следили? — спросила Кларк.

— Вроде того.

— Зачем?

— Чтобы убедиться, что она говорит правду. За ней нужен глаз да глаз — вполне могла отправиться к какому-нибудь дружку-наркоману в Сайтхилл[59] и кайфовать там несколько дней.

— И вы поехали за ней на автобусную станцию?

— Сначала в Уэверли.[60]

Она проверила через автомат, во что ей обойдется поездка, а потом решила не покупать билет. Оттуда я поехал за ней на Сент-Эндрю-сквер и… ну, остальное вы видели на камере.

— Перепалка, — сказал Джеймс Пейдж.

— Я велел ей садиться на поезд, но она уперлась рогом.

— И вы никому об этом не сказали, потому что…

— Потому что, во-первых, это не имеет никакого отношения к делу.

— А во-вторых? — подала голос Кларк.

Хаммель на миг утратил уверенность.

— Я не хотел, чтобы об этом знала Гейл.

— Почему?

Хаммель поерзал на стуле:

— Не знал, как она к этому отнесется — что я сую нос не в свои дела. Но что поделать, раз я такой. Я должен так или иначе контролировать ситуацию.

Пейдж, обдумывая услышанное, подался назад и сложил руки на груди. Он собрался о чем-то спросить, но его опередила Кларк:

— Что вы знаете о Томасе Робертсоне?

— Имейте в виду, я говорю с вами откровенно и ничего не утаиваю.

— Мы это ценим, мистер Хаммель, — заверил его Пейдж.