Столп огненный

Быка привязали длинной веревкой, но не стреножили. Шесть огромных охотничьих псов немедленно накинулись на животное, норовя вцепиться тому в копыта. Бык, несмотря на свои размеры, оказался весьма ловким и проворно мотал головой, оттесняя псов громадными рогами. То одна, то другая собака попадала на эти рога; те, которым повезло, лишь подлетали в воздух, а невезучие оставались висеть на рогах, пока бык их не стряхивал. В воздухе пахло пролитой кровью.

Зрители истошно вопили, науськивали псов и били по рукам, споря, прикончит ли бык всех псов, прежде чем окончательно ослабеет от ран.

Никто не смотрел по сторонам, все взоры были устремлены на быка.

Как обычно, Ролло начал с того, что дал собеседнику узнать в себе католического священника.

– Благослови вас Господь, сын мой, – негромко произнес он, а затем, когда Бэбингтон метнул на него испуганный взгляд, показал золотой нательный крест.

Юноша озадаченно наморщил лоб.

– Кто вы такой?

– Жан Ланглэ.

– Что вам нужно от меня?

– Пора постоять за Марию Стюарт.

Глаза Бэбингтона расширились.

– О чем вы?

«Ты отлично знаешь, что я пытаюсь сказать», – подумал Ролло.

– Герцог де Гиз собрал войско численностью шестьдесят тысяч человек. – Это было преувеличение: герцог пока никого не собрал, да и столько людей у него никогда не имелось, но следовало произвести впечатление. – Он располагает картами всех главных гаваней южного и восточного побережий, где могут высадиться его силы. Еще у него есть списки верных католиков – включая вашего отчима, – на которых можно положиться и которые будут сражаться за восстановление истинной веры.

– Неужели это правда? – Судя по восторженной физиономии, Бэбингтону очень хотелось поверить.

– Недостает лишь одной мелочи, и мы ищем надежного человека, который поможет восполнить это упущение.

– Продолжайте.

– Высокородный католик, чья вера не ставится под сомнение, должен собрать вокруг себя своих друзей и в назначенный миг освободить королеву Марию из заточения. Этим человеком будете вы, Энтони Бэбингтон. Мы выбрали вас.

Ролло отвернулся, чтобы не мешать Бэбингтону свыкнуться с услышанным. Между тем с площадки увели быка и унесли мертвых и издыхающих псов, расчищая место для главного развлечения. На площадку выгнали старую лошадь, в седле на спине которой сидела обезьяна. Толпа заулюлюкала – многие пришли ради этого зрелища. Следом выпустили шестерых молодых собак. Те принялись кусать конягу, а она отчаянно пыталась увернуться; мало того, собаки старались заодно вонзить зубы в обезьяну, которая привлекала их куда сильнее. Зрители задыхались от хохота, а перепуганная обезьяна бегала по лошадиной спине, туда и обратно, и даже пыталась взобраться на голову своему «скакуну».

Ролло покосился на Бэбингтона. Тот забыл о развлечениях: его лицо выражало одновременно гордость, восторг и страх. Ролло словно читал его мысли. Этому юнцу было двадцать три года, и он рисовал себе в мыслях грядущую славу и почести.

– Королеву Марию держат в Чартли-мэнор в Стаффордшире, – сказал Ролло. – Отправляйтесь туда, разведайте все как следует, но постарайтесь не привлекать к себе внимания и не заговаривайте с королевой. Когда все продумаете, напишите подробное письмо для ее величества и принесите мне. Я знаю, как с нею связаться.

Во взгляде Бэбингтона читалась уверенность в грядущем торжестве.

– Конечно. Я с радостью пойду на это.

Лошадь тем временем упала, собаки наконец схватили обезьяну и мгновенно разодрали ту в клочья.

Ролло пожал руку Бэбингтону.

– Как я смогу вас оповестить? – спросил юноша.

– Никак. Я сам вас отыщу.

6

Нед отвел Гиффорда в Тауэр. Правая рука арестованного была привязана к левому запястью стражника.

– Здесь пытают изменников, – доверительно поведал он, поднимаясь по каменной лестнице.

Гиффорда будто перекосило.

Вошли в помещение с письменным столом и очагом, который летом не топили. Арестованного усадили напротив Неда. Стражник встал рядом с Гиффордом, чья рука оставалась привязанной к его запястью.

Из соседнего помещения донесся вопль.

Гиффорд побледнел.

– Кто это кричит? – спросил он дрогнувшим голосом.

– Предатель по имени Лонселот, – ответил Нед. – Он намеревался застрелить королеву Елизавету, когда та отправится на прогулку верхом в Сент-Джеймсский парк. Своим злым умыслом он поделился с другим католиком, который оказался верным подданным ее величества. – Нед не стал добавлять, что этот католик был вдобавок его соглядатаем. – Мы полагаем, что Лонселот – безумец, действующий в одиночку, но сэр Фрэнсис Уолсингем хочет знать наверняка.

Гладкое мальчишеское лицо Гиффорда сделалось мертвенно-белым, руки затряслись.

– Если не желаете себе подобной участи, советую вам сотрудничать. Тут нет ничего сложного.

– Ни за что… – Должно быть, Гиффорд хотел проявить гордость, но голос его подвел.

– Будете забирать письма из дома французского посланника и приносить мне. Я их скопирую, а затем вы доставите их Марии, как и обещали.

– Они для вас бесполезны, потому что зашифрованы. А шифра я не знаю.