Стопроцентные чары

— Поможет, если скажу, что фанатею от демонов? — просипела девушка, поднимая руки. — Сдаюсь. Лежачих не бьют. Панки, хой. Миру жвачку. Дитям мороженое.

— Заткнись, шмакодявка. Твой писк раздражает.

— Молчу, молчу.

«Осторожно, двери закрываются. Следующая станция…» — донеслось до ушей ребят.

Ветер от отбывающего поезда взметнул ввысь малиновые локоны. Аркаша и пикнуть не успела, как вновь оказалась оторвана от земли.

— Последний ученический поезд до Блэк-джека. — Демон хорошенько встряхнул ее, точно марионеточную куколку на тонких нитях. — Я опоздал на него из-за тебя, человечишка. Давно пора было тебя грохнуть.

По-видимому, Аркашин организм успел адаптироваться к постоянным атакам извне, а то как еще можно объяснить то обстоятельство, что даже сейчас, всецело находясь во власти демонического создания, девушка не потеряла способности мыслить. Хотя ее сегодня столько раз толкали, кидали и дергали, что здесь вариативность была мизерна: или принять сдвиг по фазе, или становиться частью этого сдвига.

— Основополагающий принцип гуманизма отвергает всякое убийство! — с чувством сообщила демону Аркаша.

— Ничего. Я укокошу тебя гуманно, — пообещал юноша.

Его взгляд переместился на платформу позади Теньковской. Аркаша, опасаясь, что демону придет в голову из мести сбросить ее на рельсы, задергалась, быстробыстро перебирая ногами в воздухе, словно крутя педали невидимого велосипеда.

— Не делай этого, — жалобно заскулила она, царапая запястье мучителя.

— Времени нет, — пробурчал юноша, нехотя отпуская девушку. — Твоя вина, что теперь мне придется ехать на обычном поезде. И это в час пик!

На всякий случай отступив от юноши на пару шагов, Аркаша осторожно поинтересовалась:

— Так шестнадцатичасовый не был последним?

«Пепел, угольки, почерневшие кости» — читалось на демонском лице чье-то ближайшее будущее, и, кому он это предрекал, Теньковская знала заранее, но остановиться уже не могла. Система самосохранения забарахлила окончательно, закоротившись еще где-то на третьей попытке покушения на ее жизнь.

— Это был последний ученический поезд! Хочется, думаешь, до КУКУО в толкучке добираться?

— КУКУО? — оживилась Аркаша. — Мне туда же. Ничего, если я тебе на хвост сяду?.. Эй, погоди!

Юноша, вряд ли слышавший ее вопрос, уже стоял за желтой линией, переминаясь с ноги на ногу, и пристально всматривался вдаль, следя за светом приближающегося поезда.

Движение за спиной отвлекло Аркашу, набирающую воздуха для следующей провоцирующей реплики. Оглянувшись через плечо, девушка в ужасе замерла. На нее надвигалась толпа. Больше не защищенная пугающей демонской аурой Теньковская рисковала быть раздавленной потусторонней публикой Бездны, спешащей к поезду.

Крепко зажмурившись, Аркаша отдалась на милость живому потоку, который снес ее с места и втащил в открытые двери вагона.

Толчок в бок. Чье-то смрадное дыхание. Нечто мохнатое скользнуло по правой голени, отчего захотелось почесаться — страсть просто. Аркаша, как никогда чувствующая себя жалкой шпротиной в промасленной куче, приоткрыла один глаз. Обстановка не порадовала. Пузатый циклоп по соседству растянул рот в улыбке, похваставшись двумя рядами желтоватых похожих на лимонные леденцы зубов.

«Сейчас задохнусь, — мелькнула паническая мысль. — Повизжать? А толку-то?»

Час пик в монстро-метро не слишком отличался от обычного в человеческом метро: тесно, жарко, в уши дышат, дуют, хрипят, а заодно и шипят. Если включить фантазию на полную катушку, а разум взять под контроль, то вполне можно убедить себя, что находишься в вагоне, полном возвращающихся с маскарада людей. Способ сохранить рассудок номер раз.

Аркаша поискала глазами своего демона. К счастью (или фиг уже знает к чему), тот нашелся в самом центре вагона. Как ни странно, он даже успел занять одно из сидячих мест. Когда, спрашивается, время нашел? Подъехавший поезд был полон под завязку, и на станции в его нутро ворвалось еще с полсотни пассажиров. А демонскому свину хоть бы хны — устроился с комфортом и не парился.

Включив режим «дерзкий наглец», Аркаша, подпитываясь собственной неприязнью к Малиноволосому, начала проталкиваться вперед, без зазрений совести орудуя локтями, пихая подвернувшихся в мохнатые пуза и скользкие спины и наступая всем на ноги... или на лапы. Удивляясь, что ей в ответ так ни разу ни от кого и не прилетело, Аркаша списала свою удачливость на самое волшебное из всех магических заклинаний: «прошу прощения». А уж искренность изобразить врушке с богатым жизненным опытом по части вранья труда не составило.

Еще пара метров. Аркаша остановилась, переводя дух. Интересно, как бы отреагировала тетя Оля, увидев в какую ситуацию попала ее нелюбимая племянница. Огорчилась бы? Или наоборот, порадовалась? А может, глотнула бы коньяку прямо из фигурной бутылки и, фыркнув, пробрюзжала: «И поделом, соплячка».