Иногда пародия использовалась для обличения еретиков. От XV в. сохранился пародийный Символ веры («Credo» — «Верую»), который якобы исповедовали чешские гуситы. Вместо веры «во единого Бога отца вседержителя, творца неба и земли, всего видимого и невидимого, и во единого Господа Иисуса Христа, сына Божия, единородного, рожденного от отца прежде всех веков» им приписывали веру в их ересиархов — Джона Уиклифа и Яна Гуса. «Верую в Уиклифа, повелителя адского, патрона Богемии, и в Гуса, сына его единородного, жившего дурно, зачатого от духа Люциферова, рожденного от матери Рахили, сделавшегося дьяволом во плоти, равного Уиклифу по злобе своей и лукавству, но превзошедшего его в гонениях, воцарившегося в школе пражской во времена запустения, когда Богемия отступила от веры; в Гуса, который для вас, еретиков, спустился в преисподнюю, никогда не воскреснет из мертвых и не обретет жизнь вечную».
В конце XIII в. монах по имени Радульф преподнес кардиналу Каэтани (позже тот стал папой под именем Бонифация VIII) пародийную проповедь о св. Никто («Nemo»). «Житие» этого вымышленного подвижника было собрано из библейских фраз, где фигурировало латинское слово «nemo», а таких в Ветхом и Новом Заветах, само собой, оказалось немало. Благодаря игре с цитатами фигура св. Никого приобрела воистину божественное величие. Ведь в Откровении Иоанна Богослова (3:7) сказано, что Господь «затворяет — и никто не отворит». Русский перевод не позволяет понять, в чем тут соль, но в латинском тексте нет частицы «не». Там сказано «Deux claudit et nemo aperit», т. е. Господь затворяет, и только Никто отворит. А значит, этот святой (почти) равен Всевышнему. Из фразы Евангелия от Иоанна «Никто не восходил на небо („Nemo ascendit in celum“), как только сшедший с небес Сын Человеческий» (3:13) автор проповеди точно таким же способом заключил, что св. Никто, подобно Христу, вознесся на небеса. Вся пародия, конечно, высмеивала не Библию, а формализм ее толкований и манипуляций цитатами, которые позволяли извлечь из священного текста и доказать с его помощью что угодно.
Nemo был не только велик, но и, как предполагает его имя, невидим. Когда в начале XVI в. его житие было издано типографским способом, на первую страницу поместили точный портрет святого — пустую рамку, в которой никого не было. Или был изображен Никто. Впрочем, это одно и то же (24).
24. О муже Никто, который был славен среди людей, 1512 г.