Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии

Гибриды с нимбами — редкость, но не уникум. В инициале «S» сидит крылатое создание со звериным туловом и лицом старика на заду. Вокруг его «главной», женской, головы изображен нимб. Это создание открывает вторую главу трактата «О граде Божьем», где Августин сетует на неразумных, которые отказываются видеть свет истины и все время упорно спорят, вынуждая автора доказывать очевидное и приводить аргументы по малейшему поводу. Он уподобляет этих упрямцев «женщинам, о которых упоминает апостол Павел: „Всегда учащихся и никогда не могущих дойти до познания истины“» (2 Тим. 3:7). Так что, возможно, этот «святой» гибрид как раз символизирует таких неразумниц или высмеивает мнимое благочестие.

Папа-монстр

Даже если епископы с телами драконов или монахи-звери, населявшие поля Псалтирей и Часословов, и задумывались как сатира на духовенство, они высмеивали не конкретных лиц, а обобщенные типажи. В них нет агрессивной хищности или каких-то дьявольских атрибутов; они никого не атакуют и не пожирают; рядом с ними не вьются демоны. Для того, чтобы действительно изобличить некоего недруга, в Средневековье существовали более сильные художественные средства.

Самый действенный метод — это показать врага вместе с дьяволом или почти таким же, как он (86). Сатана, стоящий за спиной человека, что-то нашептывающий ему на ухо или взобравшийся к нему на плечи, сразу же демонстрировал, кому тот служит. Вместе с таким демоном — искусителем и наставником — изображали библейских архизлодеев — Каина, Ирода или Иуду; Антихриста, который воплотит в себе все зло мира, а то и просто родится от Сатаны (87); современных, т. е. собственно средневековых, еретиков. Впрочем, тот же прием мог быть развернут и против самой Римской церкви.

Большинство еретических движений, которые возникали на средневековом Западе, видели в католическом культе образов новое идолопоклонство, не имели практической возможности развернуть визуальную проповедь и не создали собственной иконографии (либо их немногочисленные изображения просто были уничтожены). Однако на рубеже XIV–XV вв. ситуация стала меняться. Чешские гуситы, отвергнув власть римских пап как антихристову, стали использовать для пропаганды своих идей не только слово, но и изображения. На гуситских алтарях, фресках или книжных миниатюрах папы и весь католический клир регулярно предстают как слуги Сатаны (88).

86. Свиток налоговых поступлений английского казначейства, 1233 г.

London. National Archives. E 401/1565 M1

Исаак Трехликий. Этот рисунок на английском налоговом свитке 1233 г. — старейшая из известных нам антииудейских карикатур. Изображения, обличавшие евреев и иудаизм, на средневековом Западе существовали и ранее. Но тут впервые в демоническом духе выведен не какой-то библейский злодей или абстрактный типаж иудея, а вполне реальный современник. Коронованный персонаж в центре — это Исаак из Норича (ум. ок. 1235 г.), известный еврейский ростовщик, один из крупнейших финансистов королевства. Изобразив его с тремя «сросшимися» лицами, неизвестный автор рисунка (видимо, кто-то из клерков казначейства) уподобил его дьяволу или Антихристу, которых в Средневековье регулярно изображали трехликими.

Для того чтобы изобличить врага как подручного дьявола, можно было не изображать их бок о бок, а совместить две фигуры, превратить самого врага в монстра (в XII в. баварский теолог Герхох Рейхерсбергский писал, что Антихрист — это не один человек, а коллективное воплощение всех врагов Церкви, «звериночеловеческих монстров»).