Читаем Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии полностью

Образ, который резюмирует центральные главы Евангелия от Марка. Например, красный глаз на груди льва-евангелиста напоминает о том, как Иисус в Вифсаиде исцелил слепого; справа от глаза — семь хлебов, которыми он накормил четыре тысячи человек; слева — ключ от Царствия Небесного, дарованный Петру и указывающий на его особое положение среди апостолов.

Солнце справа от живота льва указывает на преображение Христа, когда ему в сиянии явились Илия с Моисеем, а глас с небес изрек «Сей есть Сын Мой возлюбленный; Его слушайте» (Мк. 9:7). Демон, словно вылетающий из живота льва, символизирует изгнание «духа немого» из одержимого (когда Христос заповедал, что бесов следует изгонять постом и молитвой).

Игла, проткнувшая нижнюю лапу льва, напоминает о словах Христа «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие» (Мк. 10:25).


Если не знать, что все эти образы значат, многие из них можно принять за монстров из воинства дьявола. На одной из гравюр у орла на груди возникает целующаяся пара — она напоминает о женщине, уличенной в прелюбодеянии, о которой Иисус сказал: «Кто из вас без греха, первый брось на нее камень». На другой — у тельца под хвостом появляется евхаристическая чаша с лежащей на ней гостией. Несмотря на двусмысленное местоположение сосуда, здесь никто не высмеивает святые дары — гравюра просто напоминает о Тайной вечере, где Иисус учредил таинство евхаристии.

Моисей: сказочно рогат

На одной из миниатюр, украшающих немецкое сочинение под названием «Белиал», мы видим воображаемый суд под председательством царя Соломона. Сатана начал тяжбу против Иисуса Христа за то, что тот незаконно спустился в его владения — преисподнюю. Адвокатом Христа на процессе выступает пророк Моисей, а сторону обвинения представляет демон Белиал. Однако на головах противников, Моисея и Белиала, изображены одинаковые небольшие рожки (131). Как вышло, что величайший из ветхозаветных пророков, выведший еврейский народ из египетского рабства и получивший от Бога скрижали с десятью заповедями, настолько похож на подручного Сатаны?

Это вовсе не оплошность художника или какой-то местный иконографический курьез. На знаменитой статуе Моисея, которую Микеланджело Буонарроти около 1513–1515 гг. создал для собора св. Петра в Риме (в итоге она была установлена в церкви Сан-Пьетро-ин-Винколи), на голове пророка тоже видны две странные «шишки», а в Средневековье рогатых «портретов» Моисея и вовсе было не счесть.


131. Якоб де Терамо. Белиал. Аугсбург (Германия), 1473 г.Oxford. Bodleian Library. Auct. 2Q inf. 2.34. Fol. 16v


Моисей и Белиал перед царем Соломоном.


По самой распространенной версии, рога на его голове появились в христианской иконографии в результате ошибки, которую сделал Иероним Стридонский (342–419/420), переводя Ветхий Завет с древнееврейского на латынь.

Как рассказывается в Книге Исход, Моисей дважды поднимался на гору Синай. В первый раз Господь вручил ему две скрижали с заповедями. Однако, спустившись вниз, пророк обнаружил, что его народ впал в идолопоклонство и стал почитать золотого тельца. Тогда он «воспламенился гневом и бросил из рук своих скрижали и разбил их под горою» (32:19). После этого он, по повелению Господа, сам изготовил две каменные таблички и с ними во второй раз поднялся на Синай, где Господь вновь продиктовал ему заповеди, которым должен был следовать народ Израилев. Пробыв на горе 40 дней и 40 ночей, Моисей, осененный божественной благодатью, спустился вниз.


132. Апокалипсис с комментарием Беата из Лиебаны. Кодекс Фернандо I и Доньи Санчи. Леон (Испания), ок. 1047 г.Madrid. Biblioteca nacional de España. Cod. Vitr. 14.2. Fol. 291r


Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Сотворение мира в иконографии средневекового Запада. Опыт иконографической генеалогии
Сотворение мира в иконографии средневекового Запада. Опыт иконографической генеалогии

Изображения средневековых мастеров многие до сих пор воспринимают как творения художников — в привычном для нас смысле слова. Между тем Средневековью не известны понятия «творчество», «верность природе» или «наблюдение», которые свойственны Ренессансу и Новому времени. Искусствовед Анна Пожидаева стремится выявить логику работы западноевропейских мастеров XI–XIII веков, прежде всего миниатюристов. Какова была мера их свободы? По каким критериям они выбирали образцы для собственных иконографических схем? Как воспроизводили работы предшественников и что подразумевали под «копией»? Задаваясь такими вопросами, автор сосредотачивает внимание на западноевропейской иконографии Дней Творения, в которой смешались несколько очень разных изобразительных традиций раннего христианства. Анализ многочисленных миниатюр позволяет исследователю развить концепцию «смешанного пазла» — иконографического комплекса, сложенного несколькими поколениями средневековых мастеров.Анна Пожидаева — кандидат искусствоведения, доцент факультета гуманитарных наук НИУ «Высшая школа экономики».

Анна Владимировна Пожидаева

Искусствоведение
Черный квадрат как точка в искусстве
Черный квадрат как точка в искусстве

Казимир Малевич (1878–1935) – знаменитый русский художник-авангардист, теоретик искусства, философ, основоположник супрематизма – одного из наиболее ранних проявлений абстрактного искусства новейшего времени. Его «Черный квадрат» – вызов традиционной живописи и одна из самых загадочных картин начала XX века. Художник утверждал: «Предназначение искусства не в том, чтобы изображать какие-то предметы. Предназначение искусства в том, чтобы освободиться от предметов, не составляющих его сути, и быть искусством, которое существует само по себе». В этом издании собраны наиболее программные статьи Казимира Малевича, которые отражают его идеи и взгляды на развитие искусства. «Это свое искусство Казимир Малевич назовет супрематизмом. Что значит супрематизм, почему это так называется? Супрематизм – это доминантное искусство, supre – доминанта. Супрематизм – доминанта, но доминанта чего?» – Паола Волкова, искусствовед.

Казимир Северинович Малевич

Искусствоведение