Страдание и его роль в культуре

Вполне закономерно, что мировая литературная критика и богословские философы называют Достоевского певцом страдания. Но это не фантазия писателя, это не то, к чему он пришел чисто умозрительным путем. В «Дневнике писателя» Достоевский говорит о том, что «самая главная, самая коренная потребность русского народа есть потребность страдания, всегдашняя и неутолимая, везде и во всем. Этою жаждою страдания он, кажется, заражен искони веков. Страдальческая струя проходит через всю его историю… У русского народа даже в счастье непременно есть часть страдания, иначе счастье его для него неполно». Поэтому можно предположить, что Достоевский представлял себе страдание как нечто непреходящее, вечное, атрибут жизни, а его герои страдают потому, что не могут не страдать.

Новые и широчайшие возможности показа, анализа и изучения человеческих страданий принесло создание кинематографа. Художественное и документальное киноискусство смогло показать страдания не только отдельных героев, чаще всего представителей высших слоев общества, но и народных масс, их бедствия из-за нищеты и голода, во время войн и революций. Тем самым кинематограф демократизировал все мировое искусство. Он по самой своей природе предназначен запечатлевать и хранить для потомства самые разнообразные явления действительности, в том числе радости и горести.

Принято считать, что искусство вызывает в человеке катарсис. У Аристотеля катарсис, рожденный высокой трагедией, есть процесс очищения личности от дурных эмоций и аффектов путем воздействия на самые социально развитые эмоции; это душевная разрядка, испытываемая зрителем в процессе эмоционального потрясения и сопереживания. Л. С. Выготский в «Психологии искусства» писал, что понятие катарсиса может быть применимо к разным видам искусства, когда мучительные и неприятные аффекты подвергаются уничтожению, превращению в противоположные, самосгоранию.

Примерно такой же позиции придерживаются другие исследователи. Так, Е. Г. Яковлев отмечает, что «в катарсисе, конечно, достигается высокое эмоциональное напряжение, граничащее с аффектом. Но катарсис не только мгновенное самосгорание аффектов, это более сложное и устойчивое духовное состояние, в котором ощущение колоссальной потери (в результате сильной эмоциональной разрядки) сталкивается с предощущением обнаружения великих, значительных, жизненно необходимых для человека ценностей. Неожиданное осознание этого в состоянии страдания или отчаяния (под воздействием, например, трагической ситуации в искусстве) и является величайшим импульсом человеческой жизни. Это состояние, когда человек порывает со своим эгоистическим мирком и живет высокими духовными, человеческими интересами, активной, реальной, полной жизнью. Именно искусство приводит человека к такому радостному ощущению своей силы, возможности преодолеть пограничные жизненные ситуации»[113].

Аристотель считал, что очищение вызывается страхом и состраданием, которые переживаются зрителем. Г. Э. Лессинг не был склонен полностью разделять эту точку зрения. Он считал, что ужас не составляет одну из целей трагедии, напротив, поэты древности различными способами старались смягчить ужасное преступление, которое предстояло совершить действующим лицам. Неприятие ужаса как катарсиса не приводило Лессинга к отрицанию другого компонента очищения — удивления. Поэт считал, что удивление зрителя, воспринимающего акт искусства, состоит не в сопереживании происходящему, а, если можно так выразиться, в сомыслии[114].

Я не думаю, что сомыслие является удачным определением того состояния, которое можно обнаружить у человека, наблюдающего трагедию. Сомыслие есть нечто осознанное, до конца понятное, чего может не быть у человека, переживающего трагедию другого лица. Удивление может присутствовать в катарсисе, но лишь у людей, которые впервые наблюдают такие страдания или преступления, приводящие к страданиям. В удивлении есть нечто холодное и рассудочное, уничтожающее другие — теплые чувства и горячий протест против несправедливости и жестокости; оно может активно воспрепятствовать состраданию. Таким образом, главное в катарсисе — сострадание, природу которого далеко не всякий зритель объяснить, поскольку наблюдаемое им может актуализировать ранее вытесненные переживания и впечатления. Иными словами, в катарсисе он может понять неповторимо свое, в некоторых случаях даже может почувствовать себя участником происходящих на сцене событий.

Состояние катарсиса актуализирует чувство вины, а поэтому может иметь искупительный смысл. При этом человек способен как бы проникнуть в другого человека, слиться с ним, постигая тождественность всего сущего. Но катарсис может стать источником депрессий, если сострадающая личность не видит возможностей выхода из трагической ситуации.