Страх

Перед самым выходом к площади опять встали, ждали когда умчится из Паханата кавалькада членовозов и очередная порция гвардейцев. Ворон ловил на себе сотни напряженных взглядов со всех сторон — пялились на его бойцов и на технику не отрываясь прохожие, стражники, гвардейцы, чиновники, вертухаи, стукачи, опера, воры… Из окон кафешек, с балконов из квартир со всех этажей смотрели, пытаясь поймать его взгляд или взгляды его парней. Бандит буквально чувствовал со всех сторон немой вопрос, за кого он, против кого он, кто он и что будет здесь делать.

Чтоб разрядить обстановку приказал выставить динамики музыкального центра поверх брони, врубить погромче музон повеселее да подобрее, про любовь, про мальчишек горячих да девчонок милых ласковых.

Густав проявился в мессенджере телефона:

— Идешь?

— Застрял у площади. Что делать, Боксер? На меня все смотрят? Куча явно шпионов в толпе. Журналисты. Спалимся.

— Улыбайся всем. Подмигивай во все стороны. Дай понять каждому вокруг, что ты в заговоре именно с ним.

Ворон, сунул в музцентр свой старый диск с мановахской поп дивой загнал на корпус БТРа трех молодых волков хип-хоперов, направил на них лучи прожекторов. Среди подмерзших к вечеру асфальта проспекта, гранита и бетона стен, металлом и звоном, будто гремя цепями на морозе, запела заструилась песня, от которой вздрогнули все вокруг, ошарашенно уставившись на танцевавших на броне солдат.

Парни прыгали, приседали, крутили тазом и плечами, выгибались, обнимались, широко улыбались белыми зубами через прорези масок и оглядывали публику смешливыми хитрыми глазами:

— Кэнт рид май, кэнт рид май, ноу ю кэнт рид май покерфейс!

Молодежь смеялась-улыбалась, мужики переговаривались, кто-то снимал на телефон, кто-то куда-то звонил… Завороженно смотрели на пахабные ужимки танцевавших солдат в черных масках, слушали искаженный спецэффектами голос певицы. Волки, подражая лярвам ресторанным слали во все стороны авансы-улыбочки и жеманно подмигивали в узкие прорези масок. Ворон ловил отовсюду взгляды заговорщиков, угадавших, что он — с ними.

Книга Лилит. Глава 8. Проспект Пумы

… Пума присел на куче битого кирпича у остова сгоревшей легковушки с комбригом своих десантников Леопардом. Чувствовал пыль от разбитых стен и вонь из подвалов в носу. Смотрел в свинцовое небо, проглядывавшее между клубами вяло плывшего к горам дыма:

— Ты понял задачу, Лео? Мне нужны здесь только добровольцы…

Сенатор сговорился с тиграми — они сейчас выдвигались ротными и батальонными группами на западный склон Меха, готовились всеми стволами арты ударить по кварталам перед львами Пумы. Радисты всяким фуфлом забивали эфир, имитируя интенсивный радиообмен, танки и прочая броня активно палилась перед окулярами гаммовской разведки, двигаясь на запад. Аханодин должен был решить, что охеревший от самовлюбленности и понтов бандит с Альфы разворачивает общее наступление в направлении именно гаммовских корпусов — вломить Маршалу лично. Знатный вертухай должен был ухватиться за эту ошибку «гордого льва-понтореза» и ударить сейчас всеми силами по Ферме Пита — в микрорайон, где якобы скопились силы для наступления…

— Все решили остаться с тобой, Пума, — Леопард сдержанно улыбнулся и похлопал Сенатора по плечу, — мы львы. И мы знаем, зачем мы здесь. Десант все сделает как надо. Не отговаривай, не обижай.

Пума горько усмехнулся и кивнул, бросил в трубку рации артиллеристам начинать. Тигриные старые гаубицы и реактивные минометы пошли пахать — впереди по Финиковому проспекту по всему, что к западу от Фермы поскакали вспышки и покатился тяжкий гул. Ноги почуяли дрожь земли. Сейчас вся артиллерия Бритых и Гаммы ударит по тигриным батареям, а авиация нанесет по Ферме Пита массированный удар, которые превратит все в пыль и рвань. Более современная, дальнобойная и точная арта волков засечет и подавит по крайней мере значительную часть бритой артиллерии… А сами волки, все, что остались, ударят за южный склон Меха, туда, где позиции бритых мобиков. Неожиданность и решительный натиск, превосходство в подготовке и вооружениях, в мотивации…

— Бей со всей дури, Клок, — давал последние напутствия Пума по иэновскому телефону волчьему командарму, — сомнешь тот корпус, что перед тобой и дальше мобики посыпятся. Рассеешь остальные корпуса и сможешь вклиниться километров на десять. Тебя там некому будет останавливать. Смотри, сумей сам остановиться и отойти назад. Твоя задача дезорганизовать и нанести максимальные потери, покрушить тылы и штабы. Тогда вертухаям понадобится неделя, чтоб навести порядок и возобновить штурм. Им этой недели не дадут.

Прятаться в подвалы не имело смысла — тяжелые гаммовские бомбы достанут везде, да и завалят сверху, сложив кучкой этажи. Львы-десантники сидели на корточках вдоль проспекта на тротуарах и во дворах, укрываясь битыми машинами и разным хламом — изображали готовность выдвигаться на запад по Финиковому…