Страх

Втащили раненых в актовый зал, беспорядочно завалив коридор стульями, столами и компами, поставив растяжек. Все боеспособные ввалились на второй и третий этаж. С крыши попробовали покидать гранат под стены. Снайперы умудрились выцелить гранатометчика, размазав его об вагон. Радуга с тремя парнями вскинулись на пару секунд к окну, пострелять немного по платформе. Броневик оказался как раз напротив, щелчком поднялся ствол прямо в окно пыхнув огнем. Радуга в упор смотрел на ствол пулемета, пульсировавший крупным калибром, в башке все плыло, ноги-руки онемели в ступоре. Почувствовал, как навалилась сбоку черная тень и неподъемная тяжесть, повалив с ног. Радуга рухнул на пол, под телом бойца, бросившегося прикрыть собой бригадира. Волк сполз с него отвалившись набок. 11-милиметровый пулемет это такая штука… Радуга пришел в себя, опять слыша разрывающий остатки рассудка бешеный сплошной грохот и треск от разрывающих здание на куски зениток и пулеметов. Держал за плечо тело мертвого волка, продолжавшее бить яркими фонтанами крови вверх и проливаться темной жижей вниз из спины и бочины, из которых вместе с курткой были вырваны пулеметом куски.

Стены и пол тряслись, от этой вибрации и грохота от поясницы поднимался ужас и тупняк. Радуга гладил по разбитой голове мертвого волка, смотрел ему в спокойные, запредельно уверенные в собственной правоте глаза, слышал как его бойцы перекрикивались на третьем и продолжали короткими очередями отстреливаться. Понял, что хочет жить. Похлопав по развороченной спине мертвого волка, броском долетел до стены, кувырком перекатился к лестнице. Слыша внизу в коридоре частые хлопки растяжек, поднялся на третий, увидел Скворца и еще человек пятнадцать, сидевших под окнами и у дверей с автоматами наизготовку. Сел на лестничной площадке, наставив ствол на ступеньки внизу. Щас попрут.

Радуга глядя на следы крови на ступенях и стенах, удивлялся, как давно он не испытывал такой лютый страх, как сейчас, как давно он так ясно и больно не хотел жить. Ветка улыбалась ему из погребального Хасового огня, говорила «Белого боишься? Штаны свежие не принести?» Ветка сидела в темной комнате при полной луне в окне и свечах на столе, смотрела ему в лицо веселыми и хитрыми своими детскими глазами. Ветка лежала и хихикала на смятой постели на Кобре в утренних бледно-розовых лучах солнца из окна.

Радуга чуял, что хочет жить. Понятное дело, все хотят… Но сейчас это было ясное и конкретное желание. Жить здесь, с Веткой и с этими парнями, наставившими стволы на темные проемы дверей, сосредоточенно готовившихся сделать последние в жизни выстрелы, принять последний бой красиво и без лажи. Радуга смотрел в окно на серое небо Беты — да, он хотел жить здесь среди волков, в этой осени и горах.

За окнами отчаянно забабахало и зарокотало, внизу на первом опять заходило ходуном, донеслись вопли и крики. С перрона долетела вспышка и повалил черный дым, еще больше дыма шло со стороны терминала. С лестницы снизу рявкнули «Не стрелять, свои! Пароль не придуман!» Радуга увидел через прицел Гепарда скакавшего через две ступеньки на длинных ногах в синих джинсах, в короткой плечистой кожанке.

— Жив? — Гепа схватил Радугу за плечо, — извини, что долго. Там Уксус по дороге встретился. Я с ним сотню оставил пошуметь, а самому с остальными и с зенитками дворами сюда пришлось и закоулками. Поплутал децл.

— Брат ты мне, Гепа, — Радуга обнимал неловко пожимавшего плечами Гепарда, прижимал его к груди и чуть не плакал, чувствуя, как свербит в носу и горят глаза, — ты брат мне, Гепа!

Выжившие волки как ни в чем не бывало уже поднялись с пола, сноровисто шмаляя в кого-то внизу из окон. Там на перроне и в терминале был расстрел. Гепа со своими внезапно для всех вывалился из переулков к депо и оттуда прошел под мостом, одновременно ударив и в офис и в терминал, выкосив зенитками всех, кто был на платформах и забросав гранатами первые этажи зданий.

На Вокзальной площади занялась интенсивная стрельба у домов со стороны Новопонтового. Ветка, узнав, про засаду Уксуса, в которой должен был увязнуть Гепард, отменив шансы на выживание Радуги, подняла в ружье последний резерв из пятидесяти лучших Хасовых бойцов на Кобре, погрузилась на свой вертолет и полетела в Змеинодольск. Высадилась в трех кварталах от вокзала и ударила во фланг Белому. Удар не смертельный конечно, и отчаянно безрассудный. Но сожгла ему зенитку, наделала переполох, а с приходом Гепы усложнила Белому отход через Новопонтовый. Белый с несколькими десятками стволов побросав раненых медленно отползал бешено огрызаясь огнем к сортировочной и на восток. На перроне, в терминале и на площади уже хозяйничали парни Гепарда. В сквер рядом с чадившим из всех окон разваленным офисом, стаскивали раненых, к которым подтянулась Скорая и врачи с городского госпиталя.