Страх

Экран опять умер. Пришлось ждать еще минуту, чтобы понять, что исполнительный оператор оказался не таким уж исполнительным. Он отделался двумя крошечными эпизодами вместо обещанных четырех. А что бы дало, если бы он отснял даже часовой фильм? Взгляд сам собой упал на купленный по дороге домой новый американский боевичок. Глаза просили чего-нибудь поинтересней, чем бестолковая толпа на той стороне шоссе. Судя по обложке, в боевичке много стреляли, взрывали и занимались воспроизводством себе подобных. Если учесть, что ничего другого в таких фильмах никогда и не бывало, то он тоже мог оказаться скучным, как пленка останкинского оператора.

- А спасибо сказал? - в спину уходящему Прошке спросил Тулаев.

Кот спал только в ванной, на подстилке из старого свитера, который он сам притащил туда из зала. Он явно не понимал хозяина, уложившего его спать в одной комнате с собой. Видимо, это не очень согласовывалось с тем понятием о свободе, которое было у кота.

- Неблагодарное создание, - без обиды прокряхтел Тулаев. - Ты бы хоть тараканов переловил. Все-таки польза была бы. А, Прошка?

Кот на свое имя не откликался. Возможно, имя тоже не входило в его понимание свободы. Коты, как и люди, рождаются в общем-то без имен, но если людям без этого не прожить, то коту оно как-то без надобности.

Прошка любил фильмы про мышей. А хозяин приносил все больше о перестрелках и собаках. И если первое он понимал, то второго боялся. Новый фильм мог весь оказаться сплошным собачатником.

- Не хочешь ты мне компанию составить, - посокрушался Тулаев, но вместо боевика прокрутил назад останкинскую пленку и снова стал просматривать первый из эпизодов.

Камера скользила по лицам, холодно запоминая их. От жары в комнате, монотонности картинки и тяжести в желудке хотелось спать. И что из трех усыпляло больше, Тулаев не смог бы определить. Веки поплыли вниз, веки хотели склеиться, но палец почему-то сам надавил на пульте на кнопку стоп-кадра. Веки бунтарски вскинулись.

- Интер-ресное кино!

Ноги сами приподняли Тулаева над стулом. Наклонившись к экрану, он сощурил глаза и все-таки разглядел, что стоящая на втором плане женщина в бежевой куртке-ветровке вынимала кошелек из сумочки у какой-то сонной, явно желающей перейти дорогу, чтобы попасть домой, мамаши.

Палец отмотал пленку на пять секунд назад, опять включил прошлое. Теперь уже Тулаев не вел взглядом справа налево, а жестко удерживал в себе только эту женщину. Вот ее еще не видно... Стоп, нет, видна рука!.. Да-да, это явно ее рука!.. Она проводит чем-то по кожаной сумочке, оставляя темный ровный след, потом чья-то рубашка заслоняет руку, а позже...

- Точно! Вытянула! - восхитился Тулаев.

Самым смешным было, что камера четко засняла ее лицо.

Волевое лицо под шикарной копной волос. Бухгалтер коммерческого банка, а не воровка.

Полюбовавшись на стоп-кадр, который мог дать только его родной четырехголовочный видеомагнитофон, Тулаев снова оживил экран.

Камера ушла влево, где ничего интересного не было. Воровка на время исчезла, чтобы на обратном движении камеры вернуться в экран.

- Во дает! - не сдержался Тулаев.

Протискиваясь из толпы, как айсберг сквозь ледышки полыньи, воровка сделала шаг влево, к маленькому, болезненного вида мужчине в старомодной рубашке с накладными карманами, молниеносным движением нырнула пальцами ему в правый карман, одновременно пнув его в спину, рванулась в сторону и исчезла из камеры. Мужичок внимательно посмотрел на их сторону дороги и как-то понуро пошел прочь. Наверное, он отчаялся попасть домой, хотя именно в это время ему уже нужно было там находиться.

Телефонный звонок оборвал восторг Тулаева.

- Слушаю, - прижал он трубку к уху, а сам начал

перекручивать пленку назад.

Она была интереснее боевика.

- Ты меня искал, Саша? - голосом Межинского спросила

трубка.

- Так точно. Я звонил много раз. Из Бутырки, из экспертизы

и... - про Останкино почему-то говорить не хотелось.

- Я занят был. На самом верху, - туманно пояснил

Межинский. - У тебя что-нибудь есть?

- Конечно. По объекту в Бутырках есть кое-что, по

экспертизе...

- Хорошо. По Бутырке: очень серьезно или психоз?

- Трудно сказать, - опустил руку с пультом Тулаев.

Скорее второе, чем первое. Но кое-что я бы хотел проверить, переговорив с братом его соседа по камере.

- Ладно. Это спланируй на вечер. А в обед одно дело есть. В

восемь ноль-ноль у меня. Дам инструкции.

- Ясно, - вместо "есть" ответил Тулаев и, поймав

торопливое "До свидания", услышал гудки в трубке.

Слева в кухне что-то изменилось. Тулаев повернул туда голову

и удивленно увидел Прошку. Обычно после такого ужина он

спал, а тут почему-то пришел на кухню, сел и с интересом

смотрел на стоп-кадр с воровкой. Может, кот понял что-то

важное, еще не дошедшее до Тулаева, и теперь молча ждал,

поймет ли это его хозяин?

15