Страх никогда не стареет

– Инна, я твоей сестре в женихи не набивался, в вечной любви не клялся, ни руки, ни сердца не предлагал, и спрашивать с меня нечего.

– Может быть, и плохо, что не предлагал. – Она также перешла на «ты».

– Хорошо ли, плохо ли, я говорю только о том, что было.

– Для начала о сестре. – Инна загасила сигарету, сделала глоточек коктейля. – Если неудобно, Александр, можешь не отвечать.

Мы сидели друг напротив друга. Ее ладонь развернулась кверху и оказалась в моей ладони. Пальцы с полированными ухоженными ногтями сжали мне кисть руки. Она тихо спросила:

– Саша, а если бы Наташка предложила тебе, скажем так, перевести ваши отношения на постоянную основу?

– У нас с ней нет отношений, и постоянными нам делать нечего.

– Не придирайся к словам. Ты понимаешь, о чем я говорю.

– Нет, не понимаю. Мы разговариваем вслепую. Я понятия не имею, что она могла тебе рассказать о наших встречах и как это преподать. Я один раз проехался на ее автомобиле, и меня половина города Новосибирска автоматически определила к ней в любовники. В моем понятии между любовниками есть какие-то общие интересы, кроме кровати.

– Саша, – перебила она меня, – не хочешь ли ты сказать, что у моего отца и шестнадцатилетней девчонки были общие интересы? Или она ему не была любовницей? Может быть, они встречались и обсуждали перспективы инвестиций?

– Хорошо, я не так выразился.

– Выразись яснее и конкретнее: если Наталья предложит тебе жить вместе, ты согласишься, да или нет?

– А почему об этом ты спрашиваешь, а не она?

– Да или нет?

– Нет.

– Почему?

– Она не доверяет мне как человеку, какие тут могут быть отношения? Я сказал Наталье ясным русским языком, что буду на ее стороне. Что бы ни случилось, я буду на ее стороне. Проходит совсем немного времени, и она обвиняет меня во лжи, в том, что я ищу на нее компрометирующий материал, что подозреваю ее бог знает в чем. Это такая форма доверия с ее стороны? А ваш друг Городилов не сказал, где бы сейчас твоя Наташенька была, если бы не я?

– Он сказал, что после ее ошибочного задержания во всем быстро разобрались и он лично дал указание освободить Наталью.

– Странно как-то. А почему с самого начала не могли разобраться, что девушка на записи не Наталья, а неизвестно кто? На совещании в ГУВД я, именно я, а не кто-то другой, заявил, что у меня есть подтвержденные военным спутником данные, что Наталья была дома в половине двенадцатого ночи и никак не могла входить в квартиру Киселева. Это сделала другая девушка. На совещании присутствовало человек тридцать, так что скоро всем станут известны истинные причины ее освобождения.

Мы по-прежнему смотрели в глаза друг другу. Она никак не отреагировала на мой намек о другой девушке.

– Я ответил на вопрос? Еще раз повторюсь: моя командировка окончится и я растворюсь на просторах матушки России целиком и без остатка. И потом, Инна, я похож на дурака, который станет строить планы на жизнь с женщиной, за которой состояние в десятки миллионов долларов?

– На дурака ты не похож. Но объясни мне, чем плохо иметь состояние в миллионы долларов?

– Иметь его просто прекрасно! Только я его не имею и никогда не буду иметь, а без денег какой смысл жить с богатой женщиной? Быть у нее игрушкой, которая рано или поздно наскучит и будет выкинута на помойку? К хорошему быстро привыкаешь, только вот в прежнее состояние еще быстрее возвращаешься, а ведь не захочется! Падать будет больно. Так что лучше высоко не забираться, если в кармане нет банковской карточки на счет со многими нолями. Кстати, не ты ли мне при нашей первой встрече говорила, что Валерик – глупец именно потому, что полез со свиным рылом в калашный ряд? Я-то, по большому счету, чем лучше его?

– На твой выбор оказала какое-нибудь влияние ее история с отцом? Только честно? – Она предпочла уклониться от ответа.

– Никакого. Теперь откровенность за откровенность, а ты про эту историю откуда знаешь?

– Мне подбросили диск с записью. Что на записи, ты прекрасно знаешь.

– Наталья тебе рассказала все, о чем поведала мне? Ты просто прекрасно осведомлена о моих познаниях.

– У нас был серьезный разговор о тебе. И потом, Александр, не надо забывать, что мы родные сестры. В нас одна кровь. Теперь, после убийства отца, мы с ней остались вообще вдвоем.

Ловко, очень ловко она ушла от объяснений, прикрывшись мифическим диском. Видеть-то она его видела, только никто ей ничего не подкидывал.

– И к какому резюме вы пришли после обсуждения моей кандидатуры?

– Ни к какому. Я тебе озвучила возможное предложение, ты отверг. Об остальном теперь говорить не стоит. У меня еще вопрос.

– Мы сегодня поменялись ролями? Спрашивай.

– А про какую Ирину ты говорил в прокуратуре? Городилов ничего не понял, зато я, кажется, поняла. – Она отпила глоток-другой, освежая горло. – Ты имел в виду Ирину де Сад? А еще точнее, рассказ «Затерянные в офисе»? Это же там сцена, когда Альберто подглядывает в директорский кабинет за Луизой?