Прошло несколько минут, и мой рапорт ушел по электронной почте к резиденту, поставив точку в деле об убийстве члена Совета Федерации от Новосибирской области Сарибекова Ралифа Худатовича.
Судя по молчанию телефона, вопросов мое изложение событий не вызвало.
Далее до вечера не было никаких значимых событий, если не считать «совместного» посещения салона красоты. К моему удивлению, Инна вышла из дамского зала точно с такой же прической, как вошла. Но волосы ее стали гораздо светлее, из совершенно черных превратившись в темно-русые. Мне пришлось согласиться, что так ей больше идет. Всю обратную дорогу, минут тридцать, пришлось соглашаться.
Часов около семи я покуривал на кухне, наблюдая за подростками, украшающими трансформаторную будку в заброшенном сквере очередной прогрессивной надписью. Дело близилось к концу, и мысленно я уже подводил итоги как личного, так и служебного плана.
Знакомый «Лексус» охранники у КПП пропустили без малейшей проволочки, хотя некоторые машины держали у шлагбаума минут по десять. Этот не осмелились.
– Мерзкая история! – сказал я, оборачиваясь к Инне.
– Тебе неохота от меня уезжать к женщине по имени Таня?
– Да нет. Просто приехала твоя сестрица, а у меня нет никакого желания прятаться от нее в шкафу. И объясняться с ней тоже неохота.
– Ничего, потренируешься давать объяснения в экстремальной обстановке. Когда-нибудь Таня застукает тебя с любовницей, и полученный опыт будет просто бесценным.
– У меня нет любовницы.
– Судя по тебе, это вопрос времени. Сегодня нет, завтра будет. Кстати, а мы с сестрой тогда кто? Просто знакомые, что ли?
Она пошла открывать дверь. Я загасил сигарету и направился следом.
– О, а чего это ты перекрасилась? Думаешь, так тебе лучше? – спросила Наталья, едва переступив порог.
– Саша сказал, что мне так очень идет.
– Ах, Саша… – Она изобразила, что только что заметила меня. – Привет! Ты давно здесь?
– Со вчерашнего дня, – ответила за меня Инна. – Ты пройдешь или будешь стоять в дверях?
Наталья осмотрела меня и пришла к выводу, что, судя по внешнему виду, на забежавшего случайно гостя я не похож.
– Ты в чем пойдешь завтра? – спросила она, пройдя в зал.
– Наверное, в темном костюме. Знаешь, такой, с вышивкой по воротнику? Скорее всего, в нем, хотя точно еще не решила.
– Если ты в костюме, то я в платье. Нам нельзя быть в одном стиле, а я так и думала, что ты наденешь костюм. Все-таки ты постарше, – Наталья мимолетно посмотрела на меня, – так что тебе надо выглядеть солиднее. Посоветуй, что же мне надеть? Я просто на распутье!
Она достала из сумочки три фотографии, на которых была в разных платьях.
– Саша, ты бы какое посоветовал? – Она обратилась ко мне так, словно между нами никогда ничего не было. Ее вопрос был простой формальностью, проявлением вежливости к человеку, чье мнение следует учитывать в последнюю очередь. Так, например, спрашивают об обновке у мужа сестры.
– Вот это, коричневое, – ткнул я пальцем в короткий наряд, подчеркивающий ее стройную фигуру и ровные длинные ноги.
– Я бы остановилась на этом, – Инна показала на более строгий вариант. – Все-таки это деловая встреча, а не вечеринка.
– Значит, в коричневом, – задумчиво сказала Наталья, убирая фотографии. – Я тоже склонялась к этому наряду. Ну и что, что оно короткое? Мы же не на похороны идем. Там, наверное, будет полно интересных мужчин? В честь чего я должна одеваться, как монашка? Когда мне будет, Инна, столько лет, как тебе, я…
– Ты кофе будешь? – перебила старшая сестра.
– Конечно буду.
– Саша, приготовь всем кофе. Нам тут надо кое о чем поговорить.
– О, он уже знает, где у тебя кофе стоит! А посуду тоже он будет мыть?
Я поставил кипятить воду, закурил. В голову лезла всякая чушь. Возьмут сейчас договорятся, и Наталья останется на ночь. Как быть в таком случае, чтобы не опростоволоситься? Запросто ведь договорятся, мымры!
Минут через двадцать Наталья не вошла на кухню, а вплыла. Настроение после общения с сестрой у нее явно улучшилось. Она села за стол, закинув ногу на ногу так, чтобы я мог оценить их эффектную открытость.
– Скажи мне, ты в библиотеке из-за Городилова обиделся? И все равно помог мне? Мог промолчать, но не стал?
– Я обещал помочь и сдержал свое слово. А обижаться… Ты знаешь, что вновь всплыл диск с той записью? Там, правда, только начало, но все равно.
– Саша, я смирилась с этой записью давным-давно. Ее же не по телевизору крутить станут? Ну, посмотрит кто-то, и что? От меня отвернутся все знакомые? Скажи мне лучше, ты правда завтра уезжаешь?
– Правда. После завтрашнего дня мы больше не встретимся.
– Мы не увидимся. А с ней? – Наталья показала рукой за спину в сторону зала, где находилась хозяйка.
– С ней тоже.
– Это радует. Меня бы жаба задушила, если бы ты здесь остался. Скажи, ты будешь обо мне вспоминать? А если будешь, то хорошее или плохое?
– Между нами не было ничего плохого.