Страх звёзд

Томаш вылез из-под Лады и вцепился в свой терминал. Голосовое управление на «Припадке» не работало, и всё приходилось делать вручную. Пальцы у Томаша тряслись, а голографическое изображение на экране рябило и рассыпалось на искры, как взрывающиеся лампы. Наконец он нашёл нужное меню и ткнул в кнопку аварийного отключения гравитационных катушек. Терминал недовольно заверещал и запросил голосовое подтверждение от капитана.

Томаш выругался.

– Серьёзно? – Лада прикрыла ладонью лицо. – Ты знал, что это так работает?

– Да нет же, чёрт! – У Томаша задёргался мускул под глазом. – Мы собирались починить голосовое на Бакаре, но…

– Из головы вылетело?

Томаш в панике пролистывал многоуровневые меню. Изображение стало зернистым, как на самых древних проекторах, и нехотя отзывалось на движения его рук.

Рубка теперь кренилась в противоположную сторону, и Томашу приходилось держаться одной рукой за терминал, чтобы не вылететь в коридор. Лада лежала в его ложементе, наблюдая за тем, как он барахтается у неё под ногами.

– Придурок! – прорычала она. – Мы сейчас все из-за тебя подохнем!

– К генератору кто-то подключился! – крикнул Томаш. – Это сабо… сабо…

Поперёк горла встал ком, и Томаш закашлялся.

– Что?

– Саботаж!

– Какой ещё саботаж?

– Погоди, сейчас…

Томаш поменял в настройках терминала способ подтверждения и медленно, растопырив пальцы, опустил ладонь прямо в подёргивающееся изображение.

– Ты что вообще делаешь?

– Сейчас! Сейчас!

На терминале высветилась надпись: «Проведена дактилоскопия, личность капитана подтверждена». Что-то щёлкнуло, изображение вздрогнуло и взорвалось фонтаном электронных брызг.

Терминал погас. Больше ничего не происходило.

Гравы по-прежнему тащили Томаша в отверстый коридор, как в пропасть.

– Ты что, терминал вырубил, а не гравы? – простонала Лада.

– Сейчас… сейчас должно…

Сирена заглохла – последний её гудок вышел медленным и угасающим, как на разряженных батареях. Свет на потолке мигнул.

– Да не может быть! – крикнул Томаш, хватаясь за терминал обеими руками. – Отключайся, твою мать!

В этот момент тело его потеряло вес.

– Похоже всё-таки работает голосовое! – усмехнулась Лада.

Она выбралась из ложемента и, оттолкнувшись ногой, поплыла в коридор, вытянувшись, как пловчиха. Можно было подумать, что в невесомости она чувствует себя даже увереннее, чем с работающей гравитацией.

Томаш последовал за ней.

– В технический! – скомандовал он. Голова раскалывалась из-за перепадов давления. – Там что-то происходит!

В подтверждение его слов сенсорный замок у двери в техничку действительно горел зелёным.

– Кто взломал? – пробормотал Томаш. – Дверь же была…

Лада ударила ладонью по замку – как пощёчину дала – и дверь, испуганно пискнув, открылась. Из проёма вывалился Джамиль – с закатившимися глазами и новой пунцовой шишкой. Лада оттолкнула его, и он поплыл по коридору, бесчувственно раскинув руки. Томаш, выругавшись, юркнул в отсек. У силового щитка суетился, тыкая в разъемы острыми манипуляторами, страхолюдный металлический таракан.

– Твою же мать! – крикнул Томаш.

– Вот гадёныш!

Таракан взволнованно дёрнулся, отыскав наконец то, ради чего переворошил всю техничку, и припал к интерфейсному разъёму виртпроцессора.

Лада от души приложила его ботинком.

Таракан врезался в стену и заверещал, как пожарная сигнализация, панически дёргая всеми шестью лапами. От его брюшка, подобно электрической пуповине, протянулся к интерфейсному разъёму длинный кабель в металлической оплётке.

Лада выдернула кабель. Таракан взвизгнул, примагнитился к настенной обшивке и пополз к выходу.

– Это что? – выдохнул Томаш. – Это кабур?

– Это твой саботажник, – сказала Лада.

– Но почему он…

– Разберёмся. Генератор приходит в себя. – Лада постучала пальцами по мутному экранчику над силовым щитком. – С тебя пока что обвинения снимаются. Пойдём гравы включать.

– С меня-то снимаются, – сказал Томаш. – А вот кое с кем надо будет серьёзно поговорить.

* * *

– Что – это – за хрень? – Томаш едва сдерживался, чтобы не заехать по потному лицу Джамиля кулаком. – Какого…

Джамиль сидел за столом, повесив голову и прижимая к голове скомканный бинт.

– Погоди! – Насир протянул Томашу стакан с неразбавленной тинктурой. – Пригуби вот чуток, помогает. Сейчас спокойно во всём разберёмся, зачем так переживать?

И сам, как коршун, завис над Джамилем.

– Слушай ты, хмар кус! Ты зачем со своим тараканом в техничку полез, херзац его так!

Джамиль сжался и посмотрел на него с ужасом. Во время аварии Насира сильно потрепало, и выглядел он неважно – глаза запали, как у покойника, а кожа на лице приобрела трупный оттенок, – но из-за этого производил куда более угрожающее впечатление. Лада перевязала ему на свой манер голову бинтом и получилось что-то вроде чалмы с проплешиной на затылке. На виске у Насира осталось незамеченное пятнышко подсохшей крови.

– Молчать будешь, хаволь?! – зарычал Насир.

– Я не медик, мальчики, – сказала Лада, – но, мне кажется, у него шок, или как там это правильно называется.

Она пощёлкала пальцами у Джамиля перед глазами, и тот задёргал головой, как рыба на сковородке.