Страх звёзд

– Хорошо, они не полные бахулы. Но никаких свидетельств того, что они специально держатся рядом с нами, а не летят своим курсом, у нас нет. Расчёты ничего не показывают. Видно только, что корабль идёт на азме и чередует дрейф с ускорением.

– Ладно, – зевнул Насир. – Положим, ты прав, и у Мойши есть конкуренты. На какой-то херзац им её грузовоз потребовался. А может, и не её вовсе. Чего делать-то будем? Повздыхаем и дальше пойдём?

– Пойдём, – сказал Томаш. – Конечно, пойдём. Вопрос, с какой скоростью.

– В смысле? – не сообразил Насир.

– Насик, ты иди полежи, – улыбнулась Лада, вылезая из ложемента. – Твоей головушке сегодня и так слишком много досталось.

– Поняла, что я хочу сделать? – подмигнул ей Томаш.

– А чего тут не понять? Скорость набрать можно. Ничем себя не выдаём. Решили огоньку поддать, на торжественный обед опаздываем. К тому же они не знают, какой у нас полётный план, да и сами ускоряются постоянно. Гильзы, конечно, жалко, но у нас их с избытком.

– Э-э-э, – протянул Насир, поправляя на голове бинт. – Вы уверены, что это хорошая идея?

– А что не так? – развёл руками Томаш. – Ты, кстати, как себя чувствуешь? Выдержишь несколько импульсов?

– О себе лучше подумай! – огрызнулся Насир. – Ещё бы я несколько импульсов не выдержал! Она вон, – он показал скрюченным пальцем на Ладу, – в меня столько наркоты влила, что могу хоть без компенсаторов летать. Но какой в этом смысл? Мы же не знаем, как быстро они идут! Как ускоряться будем?

– Мы же не собираемся наши скорости синхронизировать. Сделаем импульсов пять-шесть, и посмотрим.

– Пять елдышей сейчас – это ещё пять при торможении!

– Гильзы есть, – сказала Лада. – Второй раз подобные выкрутасы мы устраивать не будем, но сейчас можно попробовать. Ничего другого мы всё равно не придумали.

– Классный херзац вы творите! Мало вам с этим бешеным тараканом было проблем, теперь будем за невидимым кораблём гоняться?

– Всё равно же делать нечего, – сказал Томаш.

* * *

Джамиля вывели, точно заключённого, из каюты и усадили в ложемент. Он поначалу молчал, как смертник, которого отправили на последнюю в жизни прогулку по тюремному двору, но, когда Томаш стал привязывать его ремнями, не выдержал и затараторил:

– Это зачем? Это для чего? Мы что, уже прилетели?

– Ещё нет, – сказал Томаш. – Плановое ускорение. Или, скорее, – он улыбнулся, – внеплановое.

– Опять! Я не выдержу!

Томаш молча забрался в свой ложемент.

– Все готовы? – спросила Лада.

– Готовы, – отозвался Томаш.

Насир включил обратный отсчёт.

– Перерыв между припадками ставить как обычно, аотар? Сто секунд?

– Я после каждого импульса буду в вирт заглядывать, так что давай вручную.

– Как скажешь. Хотя смысл туда лезть каждый раз?

– Я всё же… – начал Томаш.

Он не договорил. Рубка содрогнулась в конвульсиях, и тут же в уши врезался пронзительный скрежет. Казалось, их запечатали внутри жестяной банки, и кто-то проворно вскрывает её консервным ножом. Томаш вцепился в подлокотники. Его вжимало в ложемент, как во время безумных виражей. Раньше импульсы давались ему куда легче. Джамиль что-то вопил, и это странным образом действовало успокаивающе.

Когда тряска улеглась, Томаш жадно вздохнул – как мертвец, которого медики вернули с того света.

– Жестковато было на сей раз, – пожаловался он.

– Всё как обычно, – сказал Насир. – Обычный припадок. Ты в вирт заходишь?

– Захожу…

Томаш прилепил на висок кадол. Его тут же затянуло в чёрный водоворот и понесло навстречу фальшивым звёздам. На фоне угольной темноты распускался кошмарный огненный цветок – тепловой след после взрыва топливной гильзы. Багровые лепестки извивались, как солнечные протуберанцы. Казалось, в самой ткани пространства прорезалась дыра, из которой бьёт ключом кипящая магма. Но ничего, кроме этой роскошной виртуальной постановки, Томаш не видел.

Он вынырнул из звёздного водоворота.

– Пусто. – Томаш содрал кадол. – Продолжаем дальше.

– Бхагат, ничего и не будет. Кого ты там увидеть ожидал? Но ты у нас аотар, так что…

– Пять импульсов, – сказала Лада. – Потом прекращаем. Пять импульсов мы можем себе позволить.

– Да я чего, спорю разве? – проворчал Насир.

Он включил обратный отсчёт.

– Что вы хотите найти? – Джамиль посмотрел на Томаша измученным взглядом – можно было подумать, что все эти бесчеловечные импульсы, от которых лопаются коронарные сосуды, были затеяны лишь для того, чтобы доставить ему побольше страданий. – Что вы вообще делаете?

– Мы набираем скорость, идаам, – сказал Томаш. – Придётся потерпеть небольшие перегрузки.

Небольшие. Он судорожно вцепился в подлокотники, подготовившись к вышибающей дух тряске. Грудную клетку тут же сдавило стальными тисками, перед глазами всё померкло, и Томаш на пару секунд потерял сознание. Привёл его в себя громкий голос Насира:

– Ныряешь?

– Да, да, я сейчас…

Кадол чуть выпал у него из руки.

Тяжёлая липкая темнота. У Томаша выбили опору из-под ног, и он кубарем покатился в удушливый мрак, рассечённый багровыми всполохами от смоделированного взрыва.

В вирте ничего не изменилось. Они по-прежнему летели в оглушительной пустоте, как последний корабль во вселенной.