Страна городов

К югу — сейчас я уже знаю точно, начаты давно одомашнивание животных — лошадей для использования в упряжи, кажется, есть и овцы, и козы. Верблюды — двугорбые бактрианы на себе, как и десятки тысяч лет спустя, несут грузы от моря до моря получая от людей пищу, воду и защиту.

Все, что удается нам найти, узнать, вспомнить, — записывается на листы бересты. От неудачного опыта варки варенья, до процесса выплавки чугуна. Курьез — гномов чуть инфаркт не хватил от того, что записи температур, режима плавки и мощности — весь процесс одного из не особенно удачных экспериментов, записанный на бересту, улетел по неосторожности помощника в расплав и сгорел. Пишем всё. Хотя бы для того, что бы не повторять ошибок и неудачных экспериментов.

Глава 44. Были сборы недолги…

«Скоро сказка сказывается…»

(из сказки, разумеется)

В первых числах мая мы отправили две экспедиции.

Первой отправилась большая объединенная партия охотников от четырех племен. Цель ее была загонной охотой отловить молодняк животных — лошадей, и если получится — бизонов и коз. Об овцах мечтать не приходилось — животные — предки этой скотинки бегали пока по просторам современной нам Турции, Сирии и северной части Ирака. А вот коза — одно из первых прирученных животных. Одомашнена на Ближнем Востоке, приблизительно 9 000 лет назад. Предком домашней козы был дикий бородатый безоаровый козёл. Я надеялся на возможность встретить этих предков упрямого, на безусловно полезного домашнего скота у нас на отрогах Уральских гор. Тем более, что данные о козах и овцах, имеющихся уже у некоторых племен, нам были известны. А вот по поводу лошадок, остро необходимого нам транспортного средства, нужно было озаботиться всерьез. И шансы на успех были огромными — стада лошадей в великом множестве кочевали по лесостепи, при раскопках Аркаима нашего времени были найдены части упряжи и повозок. Охотников вооружили по последнему слову техники острова Веры, и «проинструктировав до слез» выставили с наказом не возвращаться без молодняка вон из поселка. Не найдут диких — хоть чего нибудь наменяют в селеньях. Для этого дали им хороший обменный фонд — посуду, наконечники для стрел, хозяйственные ножи и бисер.

* * *

Вторую экспедицию я отправлял, скрепя сердце. И не хотелось бы — но делать было нечего, необходимо решать проблему генофонда гигантопитеков и неандертальцев. Любой специалист моего времени скажет, что предельное число, при уменьшении которого начинается вырождение — десять тысяч особей одного вида. Пока не завершилась межвидовая война кроманьонца и неандертальца, нужно было спасать — пожалуй, спасать обоих — на примере нашего поселка я с каждым днем убеждался, что межвидовое сотрудничество ведет только к пользе, а не во вред общему развитию. Неандерталки с Чакой уже дали нам много такого, что никогда я себе и представить не мог — хотя бы способность к невербальному общению. Не телепатия пресловутая, но — обмен и понимание на уровне образов и эмоций — это что то. На больших расстояниях люди племени могли подавать друг другу примитивные сигналы, передавая боль страх удовольствие, что тоже немало, согласитесь, для нас, отрезанных от всех видов дальней связи.

Ничего магическо-волшебного я в этой связи не вижу. Мы не удивляемся радио — хотя это по сути улавливание и усиление электромагнитных волн, распространяющихся в эфире с помощью приемников и передатчиков, построенных на принципе резонанса. Если грубо представить — наш организм — тоже приемопередатчик электромагнитных волн, с помощью электричества мозг управляет всеми процессами в нашем организме, нейроны мозга излучают электроэнергию. Чего удивительного в том, что какие то виды развили эволюционно способность улавливать и усиливать такие волны? Мы не удивляемся электрическому скату, дельфину биосонаром улавливающему направление в мутной воде, летучим мышам, ориентирующимся в темноте при помощи ультразвукового локатора, сами снимаем электроэнцефалограммы — и говорим о сверхъестественной природе телепатии, назовем ее так, хотя на мой взгляд лучшее слово здесь будет именно невербальное общение посредством биоволн. Неандертальцы и высшие млекопитающие в той или иной степени им владеют. Человек разумный сохранил достаточные остатки этого чувства. Кто не слышал или не чувствовал «чужой взгляд на спине», особенно если этот взгляд — недобрый? А владельцы кошек и собак в подавляющем большинстве уверены, что они вполне понимают и общаются с питомцами без слов. Неандертальцы стали для нас кем-то наподобие инструкторов по плаванию, грамотно «бросившими» учеников в водоем, что бы те «вспомнили» как надо плавать. А потом — немного усовершенствовали врожденное умение, понудив использовать его ежедневно, за что им и спасибо, и наша посильная помощь в том, чем можем помочь.