Страна городов

Люди, спокойно расхаживали среди оленей-карибу, законной добычи охотника (если его еще удастся поймать, конечно). На карибу были странные мешки, похожие на те, что носило на себе племя, перебираясь на новое место. Освобожденные от мешков, животные, пофыркивая сбились в небольшое стадо, и принялись невозмутимо пощипывать траву и мох. Иногда олени подходили к корытцам, на которых люди рассыпали сушеные грибы, посыпанные порошком, по запаху — солью, этот сладостный аромат тонкое обоняние Ургха не перепутало бы ни с чем. На поляне росли на глазах изумленного дикаря купола сооружений, непохожих ни на что, из виденного им раньше — разве, на пузыри в лужах после дождя, только намного больше, и эти пузыри были из шкур. Зрение у Ургха было хорошее, и за происходящим он наблюдал с подветренной стороны. Широкий расплюснутый нос жадно ловил незнакомые, но вкусные запахи, доносящиеся от людей и животных. Его удивляло присутствие еще одного вида жителей леса и степи — рядом с людьми и животными вертелись собаки! Собаку тоже можно было съесть, при удаче попав в нее камнем, например. Но только при большой удаче — больно ловкая и увертливая тварь. Но мясо ее вкуснее волчьего намного, и уж ни в какое сравнение не идет с мясом носорога, провалившегося в полынью неглубокого болотца, которого племя убило прошлой зимой и благополучно перезимовало около трупа, обглодав до костей — мороз сохранил мясо свежим. Ургх наблюдал, размышлял, но представить себе не мог, что за ним тоже наблюдают. Когда он уже совсем было собрался прыгнуть с ветки, на которой он сидел, и отправиться с докладом на стоянку, его бесцеремонно ткнули в мягкое место пониже спины чем то очень острым, и осведомились грубым голосом:

— И долго ты собираешься на наш лагерь пялиться, задница мохнатая? Не надоело? Интересно — так подойди, познакомься. Чего шпионишь?

«Хомо Эректус» сказанного не понял, зато понял очень хорошо, что его дела очень плохи. Быть пойманным, когда подсматриваешь за чужим племенем, это….. в общем, хуже только оказаться на дороге у разъяренного носорога. У носорога зрение плохое, но это — проблема тех, с кем он встретился на пути, это еще и австралопитеки были в курсе. Спасти его теперь могла только скорость. Птицей он скользнул с облюбованной ветки, рассчитывая броситься наутек, и убежать, конечно. Но…. Номо эректус предполагает, а стражник лесной стражи располагает приспособлением, называемым бола. Чем этот стражник не располагает — так это желанием мараться об вонючую шкуру эректуса, отлавливая его с помощью рук. А посему с гудением раскрученные камни потянули за собой прочный канатик из вяленных оленьих кишок, долетели до шустро перебирающего лапками питекантропа, видно решившего, что опасности встречи с сердитыми дяденьками, находящимися в состоянии численного превосходства и крайнего раздражения, он избежал. А долетев — обвились вокруг «тронутых грязью и загаром волосатых ног», воспетых отцом А. Менем в бессмертном танго, и повергли его наземь. Бинго. Кончился забег. Финиш. Попытавшегося подняться бегуна, не оценившие его резвости и скромности (в смысле — скромно отказаться от гостеприимства нашего) почествовали гирькой кистеня по бестолковой головушке, принявшей опрометчивое решение удрать от стражей. Затем он был упакован со сноровкой пары пауков, готовящих себе сытный ужин, в веревочную специальную для таких случаев сетку, и был доставлен в лагерь пред мои ясны очи.

* * *