Страна городов

В нашей компании был Роман Финкель. Парень попал в интернат после гибели родителей в автоаварии. Несмотря на чадолюбие его народа, и то, что обычно еврейские семьи имеют неисчислимую кучу родственников в разных местах земного шарика, и вообще-то детей при таких обстоятельствах забирают в семьи даже троюродные дяди-тети, этому парнишке так не повезло. Рома так и остался в интернате, и в семью его не взял никто, так получилось. Парень серьезно пострадал в аварии, у него начал расти горб и плохо срослась нога, из-за чего при ходьбе он загребал землю ступнею. Но малый не унывал, и пользовался уважением ребят, за свой веселый нрав, мягкий характер, готовность каждому помочь, в той же учебе, например. По нему и не было видно, чтобы он сильно страдал из-за увечья. У Ромки был талант к музыке. К четырнадцати годам он играл на всем, что может издать какой-либо звук, и играл на наш неприхотливый взгляд, совершенно. Если Костя просто изготовил дудку из глины, Роман эту самую «супердуду» настраивал лично, и основную, и дубликат. Вот ему в наше отсутствие поручили «звуковую защиту», и как выяснилось, она сыграла немалую роль в отваживании от острова нежелательных гостей. Впоследствии Пан[9] много сделал для развития музыки в нашем обществе. Его уникальной музыкальной памяти мы обязаны сохранением многих по-настоящему хороших музыкальных произведений, и сохранению, а верней – восстановлению музыкальных инструментов.

Возвращаюсь к походу. Наконец, уточнен день выхода, и население собралось на берегу. Одни – суетятся, помогают проводить отряд, другие – суетятся не меньше, в сотый раз перебирают поклажу, укладывают поудобнее вещи в лыковых коробах. Подаю команду – «Приготовиться к построению!» Народ исчезает в доме. Все готово, просто надо переодеться к походу в чистое. Вчера все сходили в баню, с удовольствием попарились перед дальней дорогой. Решили идти в сторону, где будет заложена «страна городов» – Аркаим. Не может быть, чтобы там не было зародышей хоть какой-то цивилизации. Ну, или более-менее развитых племен людей. Велика надежда на то, что местные знакомы с земледелием. Глядишь, и зерном разживемся… очень хлебушка хочется… если не разживемся зерном, поищем ячмень. Он наряду с пшеницей является наиболее древним из возделываемых злаков. Но в отличие от пшеницы, зона его распространения более обширна: от заполярного круга и высокогорья Тибета до тропиков Африки. У нас Руси ячмень традиционно использовали для приготовления пива, кваса, выпечки и, конечно же, похлёбок, супов и каш. Ячмень в диком виде я очень надеялся найти в лесостепи по нашему маршруту. Могла попасться и дикая рожь, судя по виденным мной когда-то картам, ареал ее распространения и в наше время простирается от северного Кавказа до Урала. Большие надежды я возлагал и на то, что удастся найти горох. Горох – культура с богатой историей. Благодаря незаурядным пищевым качествам, его возделыванием, как свидетельствуют археологические раскопки, занимались еще в первом-втором тысячелетии. Древнейшие находки датируются и вовсе седьмым тысячелетием!

Появление членов экспедиции явно затягивалось. Сколько можно тратить времени на одевание, черт подери! Все еще вчера было приготовлено, постирано, сложено – мальчишкам брюки и рубахи, пошитые из крапивно-конопляной смеси. Ткань получилась толстоватой, но прочной, на ноги обувка – тип лапти, лыковые, с портянками, с обвязкой вокруг голеней, те же веревочные пояса… Девчата постарались и даже украсили воротники какой-никакой вышивкой. Для девчонок решили смастерить платья чуть длиннее рубах, с более богатой вышивкой по рукавам и подолу. Чтобы сразить возможных конкуренток из племен, мимо которых будут проходить путешественники – украшения в виде шейных гривен, подвесок, браслетов и прочего – специально не готовили, я знаю точно, но что-то такое, типа фенечек и поясков делалось, помимо предназначенных для обмена украшений. По нашим временам цена украшений была бы немалой – ребята ваяли их из самородного золота, найденного при поисках меди. Не выбрасывать же? Вот и набрали самородков килограмма три, и отливали по вкусу себе феньки и браслетики, не заботясь ерундой типа угара и прочих отходов, полируя мелким песком. Ювелира моего времени инфаркт бы хватил при таком обращении с благородным металлом, а золотые блесны, к которым приладил Костя Тормасов сохранившиеся крючки и успешно таскал на них, как только научились делать прочную сученую бечеву для тетивы и лески, весьма немаленькие экземпляры щуки, окуня и тайменя – так вообще бы добили. Шок, так сказать, — это по-нашему!

Потихоньку начали выползать представители сильного пола. Поправляя короба на плечах, оружие – кистени, луки, тулы со стрелами, ножны на поясах, построились со щитами в руках. Осмотрел народ, вроде все в порядке. Спрашиваю:

— Где дамы!?

— Э-э-э-э… Там.

— Что делают?

— Одеваются!