Страна городов

Такой тип растительности, что встретился нам, назывался, если мне не изменяет память, парковыми лесами. Началась лесостепь с высокой, почти в рост человека травой, и смешанными рощами, довольно большими. В рощах мы останавливались на дневки, спугивая небольшие группки маралов. Видели также небольшие стада северного оленя, и сайгаков, во множестве выскакивающих из травы. Подстрелить сайгаков не удавалось, их уже чему-то научило соседство с человеками – всех, так сказать модификаций – от питекантропа до кроманьонца. Люди от наших предков и до нас с вами постепенно увеличивают расстояние между собой и дикой природой, отодвигая животных вначале на расстояние броска камня, потом – копья, потом – полета стрелы. С оленями было попроще – мы смогли без особого труда отстреливать себе по одному животному через день-другой. После разделки туш, шкуры мы присаливали и развешивали на просушку, рассчитывая, если сохранятся – то забрать их на обратном пути, нет – на нет и суда нет. Мясо забирали с собой, питаясь по дороге. На утро четвертого дня я почувствовал, что за нами наблюдают внимательные и недружелюбные глаза. «Взгляд в спину» человек может почувствовать, это доказано, пусть не наукой, но многовековой практикой. Я наскоро опросил ребят – выяснилось, что у них тоже аналогичное ощущение, и велел вначале перейти на шаг, а потом и вовсе остановиться на вершине небольшого холма и скинуть со спин щиты – нехорошее предчувствие стало невыносимым. Образовав редкий круг, мы напряженно вглядывались по сторонам. Ждать пришлось недолго, по нашему старому следу мелкой трусцой бежало примерно пятнадцать одетых в обрывки шкур людей. Люди отличались смуглыми телами, невысоким ростом – по виду неандерталоидного типа, с ярко выраженными надбровными дугами, со значительным оволосением тел.

— Так-с. Никому не стрелять, но луки приготовить. Ира, Лена – за линию щитов, стрелять по команде, и дайте мне арбалет.

Арбалет я положил на землю и взял в руки дуделку – шедевр Игоря и Ромика, и подул изо всех сил. Над окрестностями раздался рев нашего девайса, переходящий из обертонов в высокие ноты и обратно падающий вниз. Бегуны остановились, как по команде «Стой», и бросились врассыпную, в разные стороны. На месте остался один из них – он что-то орал вослед своим товарищам, потрясая сучковатым дрыном средних размеров, с заложенным в расщеп булыжником, закрепленным какими-то ремешками.

— Ну что, други мои, поздравляю с первым контактом – мы наткнулись, видимо на охотничий отряд вымирающего вида неандертальцев. Подойдем – только аккуратно, к этому герою. Ким! Не смейся – он действительно герой – все удрали от рева дуделки, он остался один, хоть и видно – боится до смерти, но – держится, уважаю. Знаете, по мнению Р. Эмерсона, «герой не храбрее обычного человека, но сохраняет храбрость на пять минут дольше». Поэтому попробуем развести нашего героя на разговор, пока он не удрал за своими или не умер со страху, или не избрал изощренный способ самоубийства, попробовав напасть на нашу компанию.

Произнося свой монолог, я двинулся потихоньку к охотнику. Я несколько опережал учеников, а они шли по сторонам. Вдруг произошло следующее – видимо от отчаяния, первобытный охотник бросился на нас. Я ожидал чего-то подобного, и был наготове. Кистень звякнул, и гирька вполсилы треснула существо по макушке. Раздался негромкий костяной треск. Товарищ сосредоточенно свел глазки к носу и аккуратно сложился к ногам.

— Дмитрий Сергейч! А он того, не помер? Че с ним?

— Че с ним? Были бы мозги – было бы сотрясение. А так – у него как у танкиста – четырнадцать сантиметров лобовая броня, остальное затылочная кость. Отлежится, и снова будет готов к труду и обороне. Упаковывай его, братцы. Чувствую, что общаться с ним, по крайней мере, сначала, надо в упакованном виде.

Пацаны споро привязали существо к шесту, плотно примотав конечности к крепкому дереву. Раз уж ситуация так сложилась, то на холме решили сделать внеплановую остановку.

Разложив костер, мы бросили в котелок куски мяса оленя, добытого накануне, и стали обедать.

Как вдруг, Игорь подпрыгнул и заорал: «Ненавижу тебя, Чака! — Ненавижу тебя, Фасимба!» Все недоуменно уставились на парня.

— У тебя как с крышей? — озабоченно спросил Антон Ким, — может, кистенем подлатать, гвоздики подбить, как этому обезьяну Дмитрий Сергеевич мышление подправил?

— Да не, пацаны, вспомнил просто – у Гаррисона такой обмен приветствиями между вождями: «Ненавижу тебя, Чака! — Ненавижу тебя, Фасимба!», а потом – раз и по макушке! Так и наш вождь приветствиями с этим облизьяном обменялся! Тот думал, что криками обойдемся и разойдемся, а Дмитрий Сергеевич без слов – сразу к делу, раз – и лапти кверху!

Все рассмеялись – несмотря на серьезность ситуации, действительно было чем-то похоже на сценку, описанную в романе, верней на ее возможное продолжение.