Страна городов

Как выяснилось, на огромной территории Среднего Урала порядки устанавливал некий совет племен, некая иррегулярная организация, собирающаяся весьма редко – раз в три-пять лет, и решающая вопросы мира и войны племен, что-то типа племенного суда. Вместе с советом собираются племена, верней их представители, происходит большой обмен товаров, на котором на соленую рыбу можно выменять сложным путем, например, жернов для ручной мельницы. И не факт, что при этом не окажется, что нужный товар можно раздобыть рядом, за излучиной реки. Просто люди Реки не общаются с людьми Кремня из-за кровной вражды, а лесным Волкам рыба ни к чему. Но Волки нуждаются в соли, а Дети соленых озер – в мясе, рыбы у них и так навалом. Соленую рыбу с удовольствием обменяют на жернов – изделие дорогое и редкое, жернов махнут, не глядя, на необходимое мясо, а ушлые Волки заработают еще и на перепродаже жернова и соленой рыбы. Где-то так. Запутанные схемы, веками строящиеся связи… и естественно, нет единого обменного эквивалента. Племена леса и степи Южного и Среднего Урала жили в состоянии шаткого перемирия с людьми, постепенно накатывающимися на лесостепные районы Южного Урала, в среднее течение Миасса. Эти, в отличие от светловолосых рослых степняков и лесных жителей, живущих охотой и пойменным земледелием, а также ремеслом обработки камня, плетением корзин с начатками примитивной гончарной техники, занимались земледелием всерьез. Они имели лоскутные поля и огороды вдоль речных долин, подальше от троп крупных копытных и мегафауны, нещадно истребляли всех, кто появлялся на их постепенно расширяющихся землях. Носили эти южные пришельцы одежду из грубой ткани, кожа была не в чести. Жили в поселках, вокруг которых ставили высокие стены. На границах своих поселений они ставили огороженные укрепления, где можно было обменять охотничью добычу на зерно и овощи – лук, репу и съедобные корни, типа топинамбура. Предлагали и гончарные изделия, но ломили за них несусветную цену, требуя набить в горшок тонко выделанным мехом лисы или бобра. Я припомнил, что в средние века, в конце, в Русской Сибири такую же цену у северных народов требовали за медный котелок, только мех был соболиный. С народом Мамонта находились в состоянии вооруженного нейтралитета – видать, до поры, из-за неэкологичной привычки последних направленными палами в степи устраивать загонные охоты на тропах крупных животных мамонтовой фауны. При этом погибало много мелких копытных, несчетно разной мелочи, бывало, гибли и попадающие в огонь по неосторожности люди. Привычки предупреждать соседей о проводимых мероприятиях они не имели, отличаясь нелюдимым и вредным характером, общаясь с другими лишь по необходимости, из-за стены копий во избежание, так сказать. Похоже, ненавидели они весь свет, кроме себя, любимых. Племена леса и степи отвечали им такой же пламенной «любовью», но с великим удовольствием воровали у «мамонтов» «мамонтих», особо ценимых за недюжинную силу, выносливость и плодовитость, вкупе с на удивление покладистым характером, чего, глядя на мужчин племени, я бы не сказал.

Где-то в лесах шлялись недобитые люди-звери, за которыми охотились все окружающие без исключения, огня разводить не умеющие, едящие сырое мясо и живущие в гнездах из ветвей. Рост они имеют в полтора человеческих, и одиночку с ними лучше не встречаться, а встретившись – надо бежать с максимальной скоростью. Нападать на племя они побоятся, так как живут маленькими семьями по три-пять особей. Вооружены дубинами, кидаются камнями, но в общем робкие и предпочитают прятаться. Нападают, когда их испугаешь или защищаясь.

Есть еще – не-люди-не-звери, они вообще разные бывают, и совсем волосатые, и в обрывках шкур. Тех, если появятся поблизости от стоянки надо гнать со всем возможным тщанием – иначе распугают всю дичь, очистят ловушки, если увидят кого – убьют. Если не-люди-не-звери появились у стоянки, детей и женщин в лес пускать нельзя – уволокут за собой, а там… От этих не возвращался никто. Иногда племена объединяют свои силы, и выделяют охотничьи отряды, в основном – из молодежи, ждущей посвящения – инициации – во взрослые. Кто из них притащит хотя бы пару ушей не-людя, считай, прошел посвящение без дальнейших испытаний. Кому «не повезло» – добивается признания через традиционные испытания – единоборства, испытания на меткость и дальность броска копья, на личное мастерство и мужество в единоборстве с крупным хищником или копытным…