Роберт Говард

Страна кинжалов

1

За дверью раздался крик, отчаянный, хриплый. Задыхающийся голос повторял какое-то имя. Стюарт Брент, не успев налить в стакан виски, взглянул на дверь, из-за которой доносился этот вопль. Кто-то выкрикивал, задыхаясь, его имя... Кто звал его с такой неистовой настойчивостью в полночь из холла его собственной квартиры?

Брент шагнул к двери, держа в руке граненую янтарную бутылку. Повернув ручку, он вздрогнул: не оставалось сомнений, что снаружи идет борьба, – оттуда доносилось громкое шарканье ног, звуки ударов. Затем отчаянный голос послышался вновь. Брент толкнул дверь.

Богато отделанная прихожая была слабо освещена электрическими лампами, вставленными в пасти позолоченных драконов, извивавшихся по потолку. Дорогие красные ковры и бархатная обивка мебели, казалось, впитывали этот мягкий свет, усиливая эффект нереальности, однако борьба, происходящая перед его глазами, была так же реальна, как жизнь и смерть.

На темно-красном ковре виднелись яркие пятна крови. Перед дверью на спине лежал худощавый человек, бледное лицо которого казалось в тусклом свете восковой маской. На него навалился другой человек, уперев колено ему в грудь. Одной рукой он сжимал горло своей жертвы, а другой занес окровавленный нож.

Все произошло мгновенно. Нож опустился вниз, как только Брент шагнул в холл. Когда он замер на секунду в дверях, убийца бросил на него ненавидящий взгляд. В этот момент Брент увидел, что это был темнолицый иностранец, а его жертвой – белый человек. Древний инстинкт заставил его действовать, не раздумывая. Он со всей силы обрушил тяжелую бутылку на смуглое лицо. Раздался треск разбитого стекла, незнакомец опрокинулся на спину, а его нож отлетел далеко в сторону. Азиат моментально пришел в себя и со злобным рычанием вскочил на ноги; глаза его горели яростью, кровь и виски стекали по лицу.

На мгновение он пригнулся, будто хотел прыгнуть на Брента. Затем его взгляд дрогнул, в нем появилось что-то похожее на страх. Убийца резко повернулся и бросился бежать по лестнице. Брент изумленно посмотрел ему вслед. Все, что произошло, не укладывалось у него в голове. Он нарушил давно установленное для себя правило – никогда ни во что не вмешиваться, если это не касается его самого.

– Брент! – слабо позвал лежащий на полу раненый.

Брент наклонился к нему:

– Что произошло, старина! Разрази тебя гром! Стоктон!

– Затащи меня в комнату. Быстро! – простонал тот, со страхом глядя на лестницу: – Он может вернуться... вместе с другими!

Брент нагнулся и поднял его на руки. Стоктон был не слишком тяжелым, а Брент, несмотря на сложение, обладал мускулами атлета. Во всем здании было тихо. Очевидно, никто не слышал приглушенных звуков короткой борьбы. Брент перенес раненого в комнату и осторожно положил на диван. Когда он выпрямился, руки у него были в крови.

– Закрой дверь! – попросил Стоктон.

Брент подчинился. Затем, вернувшись назад, хмуро и озабоченно посмотрел на него. Стоктон, светловолосый, среднего роста, с заурядными чертами лица, искаженными сейчас гримасой боли, разительно отличался от Брента, высокого брюнета, самоуверенного, обладающего мужественной красотой. Но светлые глаза Стоктона сверкали огнем, который стирал различие между ними и придавал раненому что-то такое, чем не обладал Брент... что-то такое, что властвовало над всеми его чувствами.

– Тебе очень больно Дик? – Брент достал новую бутылку виски. – Ты весь изранен, дружище! Я позову врача и...

– Нет! – Стоктон слабой рукой оттолкнул стакан. – Бесполезно. Я истекаю кровью и скоро умру, но я не могу оставить свое дело незавершенным. Не перебивай... только слушай.

Брент знал, что Стоктон говорит правду. Кровь сочилась из нескольких ран у него на груди. Брент смотрел с жалостью, как хрупкий светловолосый человек борется со смертью, железной волей стараясь задержать исчезающие проблески жизни и сохранить сознание и ясность ума.

– Я совершил большую ошибку сегодня вечером в погребке на набережной. Мне удалось кое-что увидеть... случайно стать свидетелем. А потом меня заподозрили. Я бежал... и пришел сюда, потому что ты единственный человек, которого я знаю в Сан-Франциско. Но этот дьявол преследовал меня... и настиг на лестнице.

Кровь появилась на его мертвенно-бледных губах, и Стоктон закашлялся, отплевываясь. Брент беспомощно смотрел на него. Он знал, что этот человек был секретным агентом британского правительства и занимался выяснением первопричин многих зловещих событий. Он умирал так же, как жил, на своем посту.

– Это очень важно! – прошептал англичанин. – Это может повлиять на судьбу Индии! Я не могу рассказать тебе все... я скоро умру. Но есть один человек, который должен об этом узнать. Тебе нужно найти его, Брент. Его зовут Гордон... Френсис Ксавье Гордон. Он американец. Афганцы называют его Эль Борак. Я собирался к нему... Но теперь ты должен ехать. Обещай мне!

Брент не колебался. Он успокаивающе сжал плечо умирающего, и этот жест был даже более убедителен, чем его тихий ровный голос: