Страна огромных следов

В то время, как нас грызли сомнения, Куба без лишних слов решительно повел вертолет в сторону леса. Под нами расстилалась непроходимая тропическая чаща, похожая на бурлящий океан растительности. Мне приходилось видеть джунгли и с земли, и с реки, но эта сплошная масса деревьев, стоявших плотной непроницаемой стеной, вызывала у меня почти ужас. Я подумал, что никогда не решился бы углубиться сюда, никогда- Стараясь прорваться к животворному солнечному свету, деревья сплетались друг с другом, сжимая соседей в стальных объятиях, и всеми силами тянули вверх свои кроны, отчаянно борясь за свет — верный источник жизни. В этой битве растения заполонили собой все вокруг — и землю, и воду. Войти в джунгли означало исчезнуть. И если бы мы вдруг рухнули вниз, то навсегда остались бы в зеленом куполе, так и не добравшись до земли — он находился слишком высоко над ней. И от этого странного ощущения, что внизу нет почвы, нет привычной тверди, душа наполнялась тревогой. Когда же местами нашим глазам открывалась вдруг какая-то полянка, я чувствовал — да и Дег, очевидно, тоже — острое желание приземлиться туда и облегченно вздохнуть.

Куба, нахмурившись, молчал, а Даалу, съежившись в углу кабины, опустил голову, закрыл глаза и, казалось, слушал какие-то далекие голоса, долетавшие из джунглей. Ощущение, будто мы уже затерялись в этом мрачном мире, стало еще более гнетущим. И когда я попытался вспомнить Нью-Йорк и свой письменный стол в редакции, то не смог этого сделать. Сейчас для меня существовали только джунгли. И еще это гигантское насекомое — вертолет, летевший над тропическим лесом, и вот этот странный, недвижный воздух. Так мы летели в Страну Огромных Следов.

Дег почти автоматически делал снимок за снимком. Я подумал, что мне тоже пора бы приняться за свою работу — за свои заметки, но не получалось. Слишком много мыслей обуревало меня. Онакторнис и… Впрочем, нет, дело было не только в Онакторнисе. Не знаю, почему, мне казалось, будто какой-то голос что-то нашептывает мне, подает какой-то совет. Только голос этот был слишком далеким и невнятным. Как ни прислушивался я, мне так и не удалось понять, что же он говорит.

Вертолет пролетел над каким-то озером с невероятно зеленой водой, и Куба заявил, что мы, можно считать, уже добрались до цели. Я посмотрел карту, нашел на ней это озеро и даже немного заволновался, впрочем, волнение быстро прошло. Куба между тем о чем-то переговорил с Даалу и сообщил, что внизу находится живария — несколько строений на берегу озера.

— Да, вот она! — радостно воскликнул Дег. Мы посмотрели в иллюминатор. На небольшой вырубке ютилась горстка серых хижин. Куба сделал вираж и начал снижаться, а у меня вырвался вздох облегчения. Значит, там, внизу, были люди.

Мы приземлились, подняв тучу пыли. Куба выключил двигатель, и молчание, потревоженное грохотом мотора, вновь воцарилось вокруг. Какое-то время мы оставались в кабине, словно ожидали кого-то. Пыль медленно оседала на землю. Вокруг не видно было ни одной живой души. Я заметил, что Куба хмурится и беззвучно шевелит губами. Даалу внимательно, зорким глазом осматривал местность и тоже так же шевелил губами. Интересно, что он хотел сказать?

Тишина в раскаленной кабине вертолета длилась уже чересчур долго. Наконец Куба нарушил молчание.

— Ну, что же, пора. Иди, Даалу! — распорядился он. Индеец уже был готов и ожидал лишь приказа. Едва дверь отворилась, он выскочил наружу и побежал к живарии, иногда останавливаясь, чтобы прислушаться.

Дег, бросив тревожный взгляд на ружья, стоявшие в углу, спросил:

— Что будем делать? Тоже выйдем? Куба взглянул на него.

— Спокойно, — сказал он, — спокойно, Дег… — И начал невозмутимо скручивать цигарку. Я наблюдал за Даалу. Он неторопливо приблизился к живарии, держа свое духовое ружье на изготовку. Вокруг стояла звенящая тишина. Листья на высоких деревьях, окруживших живарию, были совершенно недвижны. Наши уши, оглушенные шумом двигателей, мало-помалу начали различать тонкое жужжание насекомых, извечно бесстрастное дыхание джунглей. Животные, однако, пока не обнаруживали себя никакими звуками.

Даалу подошел к хижине и остановился, вытянув шею. Потом неслышно вошел внутрь. Дег следил за ним, вытирая пот со лба.

Через несколько минут индеец вышел и, глядя в нашу сторону, поднял руки и что-то прокричал. Его крик прозвучал так звонко и неожиданно, что мы с Дегом невольно вздрогнули. Джунгли отозвались на зов индейца гулким эхом. Даалу бегом вернулся к вертолету и стал что-то объяснять Кубе, указывая на джунгли, а потом на хижины. Куба кивнул и поднялся со своего места.

— Никого нет, — пояснил он. — Даалу говорит, что жители живарии ушли, спрятались в лесу. Испугались, говорит он.

— Это мы их испугали? — спросил я.

— Кто знает, Мартин. Кто знает?

Глава 10. ЗАПАХ, КОТОРЫЙ НЕ СУЩЕСТВУЕТ

— Куба, а почему вас так зовут? Это ваше имя или прозвище? Вы кубинец?

— Кубинец, американец, бразилец. Разве это не одно и то же?

— Да я просто так спросил.