Страна восходящего солнца

Так в новых условиях закатилась звезда ниндзюцу, оказавшегося (прежде всего как система подготовки и оснащения) слишком устаревшим и архаичным. Шпион новой эпохи должен был знать иностранные языки, обладать колоссальным объемом совсем иных, чем когда-то ниндзя, знаний. В то же время отдельные элементы подготовки ниндзя оказались полезными для подготовки диверсантов и разведчиков времен японо-китайской (1894–1895 гг.), русско-японской (1904–1905 гг.) и Второй мировой войн. Но ниндзюцу, как четкая и конкретная форма организации шпионажа и диверсионной деятельности, уходила в прошлое. И знаменательным кажется тот факт, что, по некоторым данным, вместе с отрядами последних (в полном смысле этого слова, то есть по происхождению, внешнему виду и духу) самураев Сайго Такамори против правительственных войск сражался и отряд Кога-моно, состоявший из потомков ниндзя из Кога (А. Горбылев). Но если Путь самурая оказался так или иначе по-своему востребованным в XX веке, то несколько более узко специализированный Путь невидимки отошел в прошлое. Конечно, трудно считать миллионы современных европейцев, американцев и японцев, практикующих то, что они и их наставники считают ниндзюцу, людьми, всерьез идущими по этому непростому и не слишком вписывающемуся в современные условия Пути. Но уже сам факт неувядающей привлекательности каких-то его аспектов (пускай чаще всего это внешний антураж или же сильно перелицованное внутреннее содержание) говорит о многом. Ничто не умирает окончательно, и, похоже, ниндзюцу еще очень долго не будет грозить забвение. И многие загадки, связанные с экстрасенсорными составляющими подготовки ниндзя, некоторыми непонятными способностями, невероятными, лишь частично отраженными в известных на сегодня источниках, подвигами, еще не разгаданы…

Тайны бусидо

Из истории формирования самурайских идеалов

В этой главе, как заявлено в названии, речь будет идти о по-своему достаточно загадочных для неяпонцев проявлениях «японской души», оказывающих до сих пор немалое влияние на менталитет японцев, а именно о некоторых важных нюансах того, что мы можем назвать самурайскими идеалами. Мы постараемся не слишком злоупотреблять термином «этос», т. е. некий «стиль жизни» отдельной социальной группы, но вот без «эпоса» и «эроса» нам не обойтись…

Тема нашего рассказа – не то, какими были «на самом деле» все самураи (ибо это слишком длинный и слишком сложный разговор), а то, какими они сами, а также японские интеллектуалы тех времен, хотели видеть идеального самурая. Ведь история изучает не только (а возможно, и не столько) сферу того, какой являлась или является жизнь общества и отдельного человека, но и сферу человеческих представлений о том, какой она должна быть, ибо наши идеалы формируются на основе некоего опыта и в свою очередь сильно влияют на наше дальнейшее поведение. Глубокое понимание специфики японских самурайских идеалов может пролить свет на многие загадки, культурно-исторические парадоксы Страны восходящего солнца как в Средневековье, так и в наши дни.

Итак, бусидо.

Кто из тех, кто интересуется традиционной Японией, не слышал о нем? Иногда оно понимается как некий свод законов, правил, то есть «кодекс» (согласитесь, в литературе часто можно встретить словосочетание «самурайский кодекс»), иногда – как «настольная книга» самурая, причем даже нередко с указанием автора (чаще всего таковым называют Дайдодзи Юдзана или даже писателя рубежа ХГХ-XX веков Нитобэ Инадзо, работа которого, опубликованная в 1899 году, и впрямь называется «Бусидо. Душа Японии», но на самом деле является очередной попыткой исследования самурайской этики, наряду со многими другими произведениями).

Впрочем, достаточно вдуматься в само слово, в его перевод с японского, чтобы приблизиться к пониманию того, чем является бусидо и что значит быть самураем. Итак, буси –«воин», до –путь (как в дзюдо или каратэ-до). И сразу первая загадка: а где же здесь само понятие самурай? Оно заменено более широким и возвышенным для японского уха термином буси.Ведь «самурай» переводится просто как «слуга, сопровождающий знатного человека», от глагола сабурау –«служить». Именно так называли вооруженных слуг влиятельного господина на заре самурайства, которое возникло в X–XI веках на севере Хонсю в ходе колонизации острова и войн с айнами, а также междоусобиц. По-видимому, первый случай применения слова «самурай» – абсолютно мирное по смыслу танка из антологии «Кокин-сю» (905 г.), в котором слугу призывают попросить у господина зонтик, ибо роса под деревьями крупнее капель дождя (конечно, в свете готовности самурая исчезнуть, подобно росе на траве, это стихотворение можно понимать и по-другому, но вряд ли автор, живший в относительно мирное время, вкладывал именно этот смысл).