Страница найдена

– Чтобы выговориться и разобраться в себе. Самой мне было не справиться, просто потому, что во мне недостаточно опыта, все, что происходило со мной, было ново и порой непонятно. Мне нужен был человек, который примет и поможет мне понять себя, даст к этому толчок. И я нашла такого человека.

Яна, 16 лет (Владивосток):

– Постоянно молчать – это сложно, очень, обязательно нужны соратники, без них никак. Сдохнешь от неопределенности.

Wolfy, 15 лет (Москва):

– Мне нужна была поддержка, собственное осознание своей нормальности.

Мария, 17 лет (Москва):

– Становится на душе спокойнее, что нет за спиной секрета, который может ввести в более конфузные ситуации.

Юля, 17 лет (Пермь):

– Мне кажется, то, как будут люди относиться к твоей ориентации, зависит от тебя. Если человек считает себя ненормальным, неудивительна и негативная реакция окружения. Пока мы молчим о себе, в обществе так и будет процветать гомофобия.

Андрей, 17 лет (Московская область):

– Некоторым я рассказывал случайно (например, в порыве ссоры), некоторым рассказывал в виде шутки, а другим в виде действительно серьезного разговора. Почему? Например, я считаю, что другу не мешало бы знать, что мне нравится такой сорт кофе, а не какой-то иной, чтобы у нас было больше общего. В таком случае вопрос о том, зачем я рассказываю ему о своей ориентации, отпадает по причине нелогичности. Камин-аут есть нечто естественное, спокойное, важное.

Из тех, кто совершил камин-аут, 22,6% (2016) рассказали о себе родителю, одному или обоим, чаще – только матери. Вне семьи открывается почти каждый: одному или нескольким близким друзьям, доверенному кругу общения, интернет-знакомым, реже – дальним знакомым, одноклассникам, учителям и психологам. Крайне редко подростки совершают камин-аут перед всем окружением, включая родителей.

Отвечая на вопрос «Что изменилось в вашей жизни после камин-аута?» (2016), подростки привели множество разнообразных последствий: от полного и безусловного принятия до резкого и категоричного отвержения; от «мне стало намного лучше» до «моя жизнь серьезно ухудшилась». Ответы можно разделить на четыре группы:

– в основном отрицательные последствия – 6,1%;

– смешанные (и отрицательные, и положительные последствия) – 14,9%;

– нейтральные последствия («все осталось как есть») – 30,3%;

– в основном положительные последствия – 48,7%.

Отрицательные последствия

Эшли, 13 лет (Уфа):

– Подруга, с которой я общалась целых три года и с которой я сижу за одной партой, бойкотирует меня. Соответственно, сейчас у меня чертовски много стресса.

Валерия, 16 лет (Магадан):

– Мама теперь считает меня больной на голову, постоянно говорит, что это противно, говорит: «Мужика нормального найдешь – успокоишься». Радости от этого мало.

Алексей, 17 лет (Ростов-на-Дону):

– Отец меня не принял и заставил меня удалить все в социальных сетях, что было прямо или косвенно связано с ЛГБТ. Я и сам боялся после этого заводить знакомства с геями… Но спустя какое-то время я опять начал встречаться с такими же, как и я. Только вот с отцом теперь не очень разговор клеится. Время от времени он спрашивает: «Нашел ли ты девушку?» – «Нет», – отвечаю я и стараюсь не поднимать тему ориентации и моих отношений.

Нейтральные последствия

Лис, 17 лет (Красноярск):

– Моя жизнь ведь не меняется, когда я сообщаю человеку о том, что слушаю рок. Так и с ориентацией. Да и мои друзья все толерантны, в этом плане мне повезло.

Дарья, 15 лет (Чаплыгин):

– Моя мама, может быть, не любит «таких», но исправлять меня не будет, она верит в то, что у меня есть своя голова на плечах.

Воробей, 16 лет (Москва):

– Да абсолютно ничего не изменилось, меня друзья приняли таким, какой я есть.

Положительные последствия

Евдокия, 17 лет (Москва):

– Мне было легче принять себя, потому что другие относились очень понимающе. Я очень благодарна им. Сейчас камин-аут уже ничего не меняет, мне безразлична реакция окружающих.

Рюи, 15 лет (Тюмень):

– Мне стало гораздо комфортнее в семье, исчез страх, что родители узнают и потащат меня по психологам и батюшкам, что было очень вероятно. Как будто пропал разделявший нас барьер.

Андрей К., 16 лет (Томск):

– Я стал чувствовать себя свободней.

Люба, 14 лет (Москва):

– Упал с плеч груз невысказанности, теперь я могу делиться своими переживаниями и просить о помощи и поддержке.

Дмитрий, 16 лет (Санкт-Петербург):

– Теперь я мог спокойно говорить с кем-то еще на эту тему. Также это изменило мой характер: я стал более открытым человеком.

Лиана, 16 лет (Геленджик):

– Поняла, что у меня очень хорошие друзья и мама. Меня приняли.