Страницы любви Мани Поливановой

– Так. А кто, кроме вас, знал о том, что у Анны Иосифовны есть компьютер?

Сейчас соврет, понял Алекс, глядя Береговому в лицо.

И тот соврал, конечно.

– Никто, – буркнул он и посмотрел в сторону. – Никто не знал.

– Значит, письма с угрозами ваших рук дело, – подытожил Алекс.

– А если ты будешь молчать и дуться, я тебя вообще никуда не повезу.

– Я не дуюсь, Маня. Мне просто нужно подумать.

– Думай вслух.

Алекс хотел было заявить, что думать вслух он не намерен, а если ей не хочется его везти, он – пожалуйста! – вполне может добраться на метро. Он виртуозно умел проделывать такие штуки – цепляться к словам, даже самым безобидным, самым незначительным, выстраивать целые теории, обижаться на ерунду, добиваясь таким образом самого главного.

Одиночества и покоя.

Но не тут-то было! Маня Поливанова не оставила ему ни единого шанса на одиночество, что уж говорить про покой.

И надуть ее он вряд ли смог бы, разыграв какую-нибудь сцену. Непостижимым образом она понимала все, что происходит у него в голове, и ловила фальшь, и умела пропускать мимо ушей то, что следует пропустить, и всегда слышала самое важное, как будто забралась к нему внутрь и сидела, притаившись, время от времени выглядывая из укрытия, но избавиться от нее не было никакой возможности.

Поэтому он вздохнул и сказал:

– С тобой так трудно, Маня!.. Ты очень мне мешаешь, а поделать я ничего не могу.

– Конечно, мешаю, – согласилась Маня совершенно искренне, – и с этим ничего не нужно делать! Ты просто должен ко мне привыкнуть, только и всего.

Алекс пожал плечами, отвернулся и стал глядеть в окно. Старые привычки не сдавались – все ему хотелось «демонстрировать независимость», оберегать «личное пространство» от «чужих», только чужих никаких не было, не от кого оберегать.

Это же Маня, а не какие-то там «чужие»!

– Скоро Новый год, – объявила та. – Где мы его будем встречать?

– Мы?!

– Ну да. Мы с тобой.

– Ты сошла с ума.

– Ну, вот сейчас самое время заныть, что у тебя свои планы и я в них не вписываюсь. Давай. Начинай.

– Маня.

Она быстро на него взглянула. Вид у него был рассерженный.

– Достань мои сигареты, а? Мне неудобно.

– А где сигареты?

– В портфеле.

– А где портфель?

– На заднем сиденье.

Пока он, пыхтя, тащил с заднего сиденья портфель, сильно наклонившись в ее сторону, Маня несколько раз быстро поцеловала его в ухо.

– Мне щекотно!

– Потерпишь.

И они уставились друг на друга.

Потерпишь – так она говорила ему в ту ночь, когда расправлялась с его кошмарами, изничтожала змей, и они сдались не сразу, но все же Маня победила!..

– Что ты сказал про фарс и драму? Это о чем?

Позабыв про сигареты, Алекс пристроил портфель себе на колени и произнес задумчиво:

– Этот спектакль состоит из двух действий. Действие первое – фарс. Второе – драма.

– Вы, настоящие писатели, не умеете говорить просто! А мы, простые читатели, ваших сложностей не понимаем.

– Анна Иосифовна получала письма с угрозами. Они приходили на ее личный электронный адрес, о котором, по идее, в издательстве никто не знал. Наоборот, все были уверены, что директриса не умеет пользоваться компьютером. Даже Екатерина Петровна!

– Почему ты называешь ее Екатериной Петровной?

– А разве она Марья Ивановна?

Маня запустила руку в портфель, лежавший у него на коленях, покопалась в нем и выудила сигареты.

– Директриса ведь с кем-то переписывалась, не просто же так ей понадобились и компьютер, и почта. Но о том, что они существуют, знал в издательстве единственный человек.

– Береговой, – подсказала догадливая Маня. – А с кем она переписывалась?..

– Точно я, конечно, не знаю, но с одним человеком наверняка – с тем, который присылал эти проклятые письма! Я подозревал, что это Береговой, правда, очень недолго. Потом я думал, что дело в Екатерине Петровне. Зачем она уволила его так поспешно?.. Что именно он мог знать, чего не должен знать никто?

– Алекс! – От возмущения Маня затормозила резче, чем следовало, и он почти ткнулся носом в переднюю панель. – Я сто раз тебе говорила, что Катя ни при чем! Просто она не в себе была, а тут еще фотографии в Интернете! Вот и уволила его сгоряча!

– Может, так, – согласился он и потер нос, – а может, и не так. Про фотографии еще поговорим. Мы перепутали эпизоды спектакля, понимаешь? Эпизод из драмы попадает в фарс, и мы никак не можем его объяснить. Именно потому, что он из другой части.

Маня коротко вздохнула. Его всезнайский тон ее раздражал.

– Давай сначала про фарс. Как я понимаю, фарсом ты называешь письма с угрозами.

– Ты правильно понимаешь. Я пока не могу объяснить, куда делась одна бумажка, на первый взгляд совершенно безобидная. Но ведь она куда-то делась! Кому и зачем она понадобилась?..

– Иди ты в пень.

– Хорошо. По порядку. Откуда начинать?

– От сотворения мира, – буркнула Маня. – Сейчас куда? На МКАД выезжать?

– Под мост и направо.

– А куда мы едем, а?..

– От сотворения мира прошло много лет, Манюнечка. Рассказывать долго. Я остался без романа и без работы. Писать я не мог.

Маня отчетливо фыркнула, так чтоб он слышал, но все же промолчала.