Страницы жизни

Части Веневского боевого участка продолжают вести тяжелые оборонительные бои. 24 ноября наступил критический момент. Крупные силы противника при поддержке нескольких десятков танков заняли населенные пункты Гати и Хавки, в двух — пяти километрах южнее Венева, и вышли на шоссе Венев — Тула. К исходу дня после многочасового изнурительного боя с превосходящими силами противника мы вынуждены были оставить Венев и отойти на север. С потерей города Веневский боевой участок прекратил существование. Из его войск самой боеспособной была 413-я стрелковая дивизия. Ей мы подчинили остатки 299-й дивизии.

Стало очевидно, что немецко-фашистское командование решило обойти Тулу с юго-востока и штурмовать Москву со стороны Каширы и Рязани.

Военный совет Западного фронта принял решение перебросить 2-й кавалерийский корпус генерал-майора П. А. Белова из района Серпухова к Рязани, чтобы преградить путь противнику, наступавшему в северо-восточном направлении.

Весь день 25 ноября кавалеристы Белова продвигались форсированным маршем. 112-я танковая дивизия и 9-я танковая бригада тоже были на марше в районе Серпухова. 9-я кавалерийская дивизия сосредоточилась в Сухове, а 5-я кавалерийская дивизия — в Кашире.

Тем временем сложилась обстановка, грозившая полным окружением Тулы. Но я был уверен, что мы ее не сдадим. Для более надежной обороны решил все силы сосредоточить в самом городе и вокруг него, туда же перевести штаб армии и командный пункт.

Продолжая развивать наступление на каширском направлении, гитлеровцы вышли в Гричино, Оленьково, Мордвес, а на михайловском направлении им удалось достигнуть районного центра. Этим они разрезали 50-ю армию на две части.

Чтобы помешать немецко-фашистскому командованию ввести в прорыв новые силы, приказал 31-й кавалерийской дивизии начать активные действия у него в тылу на коломенском направлении. Прикрыть кавалеристов должна была 239-я стрелковая дивизия, вышедшая в район Серебряных Прудов. Одновременно 41-я кавалерийская дивизия получила задачу уничтожить противника в районе Михайлова.

В штаб армии, разместившийся в нескольких деревянных домиках на углу улиц Литейной и Арсенальной, прибыл начальник Тульского боевого участка. На нем короткий полушубок из черной овчины, перетянутый ремнем, на ногах валенки. И только каракулевая папаха свидетельствует о генеральском звании.

— Здравствуйте, начальник, как дела?

— Товарищ командующий, чувствуем себя уверенно. Оборона надежная. За прошедшие сутки враг пытался наступать мелкими группами человек по пятьдесят — семьдесят. Особенно усердствует на подступах к Косой Горе. Пытается прощупать нашу оборону, выбрать участок послабее. Что ни день, нервы наши испытывает, психические атаки устраивает. Но все попусту.

Я. С. Фоканов рассказывает о мужестве защитников Тулы, называет фамилии лучших, говорит о том, как тульские рабочие героически воюют и одновременно снабжают войска оружием и боеприпасами.

— Какое настроение в войсках? — спрашивает член Военного совета.

— Настроение боевое.

По природе я оптимист. Даже в самое трудное время меня обычно не покидает вера в лучшее. И тогда, слушая Фоканова, я чувствовал, что скоро нам удастся достигнуть желаемого перелома на фронте.

На 23 часа назначил заседание Военного совета. Это первое заседание с момента моего вступления в командование 50-й армией. Вызвал начальников всех родов войск, нескольких командиров дивизий и полков, политработников. Пригласил руководителей Тульской партийной организации и городского комитета обороны.

Раньше всех приехали Жаворонков, Чмутов и Суходольский. Здороваясь, Жаворонков рассказывает, что за дни, прошедшие после нашей первой встречи, туляки немало сделали, чтобы преградить гитлеровцам путь в Тулу. Рабочие день и ночь трудятся.

— Жизнь в городе идет нормально. Снова электрический свет появился. Население регулярно снабжается продовольствием. Исправно работают лечебные учреждения, почта, телеграф, радио, водопровод, бытовые предприятия. Аккуратно выходит газета «Коммунар», выпускаются листовки, — заключает Жаворонков.

Время приближается к двадцати трем. В комнате, которая служит мне кабинетом, уже тесновато. Большинство из тех, кто явились сюда, прибыли с передовой. Каждому есть о чем рассказать, каждый имеет возможность поделиться мыслями о том, как лучше организовать удар по врагу.

То и дело подхожу к телефонным аппаратам. Звонят из штаба фронта. Вызывает Ставка. Поступают все новые и новые сообщения. Разведка докладывает о передвижении вражеских войск. Зенитчики усиливают огневой отпор на подступах к городу.

Ни на минуту не прекращается напряженная боевая жизнь. И будто половодье, по многочисленным ручейкам она врывается сюда, в штаб.