Странная неожиданность

Обнаглевшую Василису сегодня даже можно было увидеть. Татьяну она не боялась ничуть, мои жиденькие магические способности ее не смущали, сдерживал порыв меня убить священник с двумя волхвами и со способностями помощней моих.

– А что это она так близко подсунулась? – решил я узнать у Пелагеи, – не боится, что узнаю?

– Кабы не добавили антеки тебе своей силы, нипочем бы не узнал. Скажи про себя:

– Покажи морок! – и увидишь все, как простой мужик.

Попробовал. За нами брела маленькая старушонка с клюкой. Вот оно как!

– Теперь скажи:

– Сними морок!

Тоже получилось. Ну что ж, будем ковать железо, пока горячо!

Я повернулся и крикнул:

– Архип! Подойди!

Когда волхв подошел, сказал ему:

– Уходите, уже пора. Бабку сзади вас видишь?

– С клюшкой?

– Да. Это ведьма. Если пойдет за вами, не бросайте протоиерея одного! Эта тварь может сменить объект охоты.

– Конечно присмотрим. А говорили, что ей лет 35-40.

– Она морок накинула, мы же с отцом Николаем ее прежде видели, в лицо знаем. Близко-то он ее любую учует, да боюсь поздно будет.

– А ты что, через ведьмин морок можешь видеть? Ни один мужчина же не может.

– И я, и Богуслав, который со мной в комнате живет, оба можем.

– Ну вы сильны!

– Мы такие. Да гляди, священнику про эту старушонку не сказывай!

– А что так?

– Боюсь не утерпит, крестить начнет или крестом обмахивать, спугнет.

– Понял!

Архип вернулся в свою тройку, и они отвернули от нас на очередном повороте.

Василиса тут же подсунулась ближе.

– Пора брать, – сказал я

– И то верно, – поддержала меня Пелагея.

– А что будем брать? – заинтересовался Емельян.

– Тебя за задницу! – рявкнула ведьма, – пошли вперед!

Я в это время нагнулся к сапогу, вроде мне что-то мешает идти, а Василиса сзади понеслась меня убивать. Дождавшись, когда она будет поближе, прокричал:

– Азенте мо! – как меня научил недавно Антекон 25.

Эффект был замечательный: ведьма остановилась, зашаталась, выронила шило. Да уж! Даже кинжала на меня, вшивоту новгородскую не нашлось!

Я подошел к своей несостоявшейся убийце.

– Шило отравлено?

– Нет.

– Как же им можно убить?

– В глаз нужно ткнуть.

Вот это да! Приличных людей стилетом в сердце, а меня, как белку в глаз, чтобы шкуру не испортить! И это пришельцу из 21 века! Никакого уважения ко мне нет. Убить на ходу, между делом. О времена, о нравы!

– Пойдем, – скомандовал я. – Теперь мы с Богуславом над тобой куражиться будем.

Морок с ведьмы спал, и она опять стала симпатичной бабешкой, только какой-то безвольной и вроде как оглушенной. Антеки магическое дело знают туго. Нужна была Василиса? Пожалуйста получите, и делайте с ней все что угодно!

Мы быстро догнали Пелагею с Емелей – они меня ждали за углом в ближайшем переулке, далеко не ушли.

– Быстро поймал, молодец, – одобрила мои действия Большая Старшая ведьм Киева, – не оплошал. На рынок пойдем или сначала Ваську к Павлину в дом потащим на расправу?

– Боюсь Акулину купят за то время, что мы бродим туда-сюда. Она же не убежит?

– Куда ей деться! Будет стоять и ждать размораживающего заклинания. В ней воля полностью подавлена, по команде, что хочешь сделает.

– В этом виде может удастся Василису на Невзора науськать?

– Может быть. Только черный кудесник ведьму в таком виде к себе не подпустит, не хуже нас с тобой понимает, чем это может кончиться.

– Значит на рынок, пропавшую матушку искать.

– Скорей пошли! – рванулся Емельян.

И мы пошли, ведя с собой Василису. Ведьма безропотно переставляла ноги, безучастная ко всему и на все согласная. По внешнему виду она от обычных людей ничем не отличалась. Нет блеска и живости в глазах? Отсутствует интерес к жизни? Безропотно выполняет любые команды хозяина? Вяло говорит? И что? У нас такого народа не выгребешь!

Пошли вдоль рядов, поглядывая и на всякий случай приценяясь. Дороже всего были подростки и молодые девушки – их цена доходила до двух гривен или 80 рублей. Крепкие мужики шли по 60 монет, женщины средних лет по 40 рублей или по одной гривне.

– Почему девушки так дороги это понятно, их всегда можно продать в гарем на Восток или гонять по хозяйству в имении, опять же потом других рабов нарожает, а почему мальчики так ценятся, чем они хороши? – спросил я у опытной Пелагеи. – Они же не умеют ничего, их еще долго учить надо.

– Учить надо, – согласилась она, – но выучить чему-то совершенно новому, редкому и очень полезному гораздо легче, чем парня или взрослого мужика – тех учить уже трудно. А из пацанят в Константинополе делают замечательных мастеров по редким ремеслам: златокузнецов, краснодеревщиков, портных по одежде для очень богатых. Немало таких умельцев назад на Русь продают – купить готового ремесленника гораздо проще и быстрей, чем самим воспитывать. Выращивают из них и очень умелых воинов для восточных стран. А из тех, кто глуп или неловок, делают евнухов в гаремы. И русские мальчишки для обучения там больше ценятся, чем половецкие – они потолковей и поусидчивей.

– Вот оно что, – протянул я, подумав: и у нас зарубежное обучение ценится.

Рынок был обширен, выбор разнообразен, покупателей много.