Странная неожиданность

– Я много думал об этом, – нехотя поделился бригадир кирпичников, – молодой непьющий парень очень часто нравится и молоденьким чистым девушкам, усиленно хранящим невинность для суженого. А с тех пор, как я начал хорошо зарабатывать, и их родители стали поглядывать на меня благосклонно. И приданное хорошее дадут, и дом для молодоженов строить новая родня поможет – живи да радуйся. А для меня на Наине свет клином сошелся – не могу даже глядеть на других девиц. Для меня она свет в окошке. Поэтому, чем скорее поженимся, тем лучше.

Я пожал парню руку.

– Уважаю. За свою любовь надо уметь биться.

– Да и реальная, мастер, битва на пороге. Муж ее развода не дает, артачится изо всех сил. Развод это для него позор, удар по положению. Да и клиенты могут начать сторониться – дурная, вишь, слава о нем по Киеву пойдет, что был нечестен с женой. А Абрам ростовщик, к нему и купцы, и даже бояре обращаются. Причем богат – может и большую сумму ссудить.

– И отдают?

– Попробуй не отдай! Он двух лбов содержит, они из любого деньги вышибут. Здоровенные, морды зверские, всегда вооружены. Я было настаивать на разводе начал, так меня эти бандитские рожи за дверь, как куренка выкинули.

– А что ж жена убежала от такого богатства? И дочь у них общая.

– Так он, жадюга, ни на жену, ни на дочь денег сроду не давал! Живите, мол, как хотите – хотите будущее предсказывайте, хотите милостыню по улицам просите.

– Странно. Евреи, вроде, к семьям привязаны очень. И женщины у них очень уважаемы. Даже национальность ребенка идет по матери.

– Ему на это наплевать. Безумно жаден. Я пытался ему пригрозить, когда он на мое позорище на крыльцо полюбоваться вышел: дескать приду с друзьями, нас много, Абрам только посмеялся. У князя, говорит, дружина все равно больше. А Святополк Изяславович жидовским ростовщикам большие деньги должен, расплачиваться ему нечем, поэтому ни в чем им не отказывает, дружинников сколько надо, столько и даст.

– Дружинники в мирном городе не каждый день нужны. Чем же еще князь киевский расплачивается?

– Невольниками. Воюет только затем, чтобы полон взять. Раньше все больше половцами пленными расплачивался, теперь на русских перешел – захватывает наши же города, их грабит, а жителей в рабство угоняет. Ужасно тоже жаден, и подлец редкий – начал уже и у богатых киевлян имущество отнимать. Они бы давно бунт подняли, да уж больно дружина у Святополка сильна – боится народ. А ростовщичество и торговля рабами целиком евреям отданы.

– То-то в Киеве рынок рабов появился.

– При других князьях такого сроду не было, – подтвердил Иван.

– А где же его искать, Абрама этого лихого?

– Он там, рядом с матушкой Наины, Магдаленой, живет.

– Покажешь?

– Да мы как раз мимо идем, вон его дом.

– Справный дом, целый терем.

– Да уж… А вам он, мастер, зачем?

– Денег в долг взять.

– Все шутите.

– Не без этого. Отобедаем, зайду. Как денег хапну – враз развод даст!

Пока Ваня переваривал мою очередную незатейливую шуточку, я пробежался по Интернету, поглядел особенности развода у евреев.

– Одни хиханьки да хаханьки у тебя мастер на уме, а мне Наина весь мозг выклевала – мужик ты или не мужик, сходи реши вопрос.

– Ты меня поддерживал во всех передрягах?

– А как же иначе!

– В рискованный поход со мной пошел?

– Неужели я с тобой не пойду!

– Так вот – долг платежом красен! Сегодня я вместо тебя схожу, завтра ты меня в какой-нибудь переделке выручишь. А сейчас послушай о еврейском разводе.

Раввину нужно дать команду писцу написать гет на арамейском языке, при этом должны присутствовать два свидетеля. Дело мужа дать согласие. После этого раввин рвет гет пополам, а бывшим супругам дает свидетельства о разводе.

Мы пришли в дом будущей Ваниной тещи. Гости уже были в сборе. Дочку Наины, Эсфирь, проводили погулять, чтобы не мешалась. Народу было негусто: две усатых тетки с сильно насурьмленными бровями, их мужья, а самое главное, наличествовал дядя Соломон.

Ювелир был в возрасте, лет 65 как минимум, бороды и усов не носил. Почему-то характерных еврейских признаков у мужчин не было – никаких пейсов, здоровенных бород, особенных шляп. Все трое были коротко пострижены, никаких шляп не было вообще, у одного были изрядные усы, у другого коротко постриженные усы и борода. Одеты были чисто по-русски, в цветастую праздничную одежду.

Мужья теток оказались сапожниками. Полезнейшее дело! Не всем же рабами торговать, да деньги в рост давать. Между обувными умельцами, после употребления пары стаканчиков вишневого вина, похоже собственного изготовления (вишни стояли по всему двору), разгорелся непонятный для профанов профессиональный спор: как лучше сучить дратву и делать прочие прибамбасы для своего нелегкого ремесла.

Молодые беседовали с тучной Магдаленой, и у них споров не было. Матерые тетки доказывали друг другу какая еда точно кошерная, а какую должен изучить раввин.

Я был поглощен поеданием какой-то крупной фаршированной рыбы с мацой. Было вкусно, и вишневка шла в жилу. Дядя Соломон меланхолично хлебал какой-то бульон – у него, видимо, была диета.

Когда я наелся, дядя тоже оживился.