«Странная война» в Черном море (август-октябрь 1914 года)

Через четверть часа после «тревожного звонка» из Одессы начальник охраны рейдов капитан I ранга В. 3. Бурхановский, находившийся со свом штабом здесь же — на «Георгии Победоносце», поручил своему помощнику капитану II ранга В.И. Лебедеву известить начальника артиллерии Севастопольской крепости генерал-майора Г.П. Коркашвили о возможности появления неприятельского флота в виду крепостных батарей. Через полчаса — около 05.00 — каперанг В.З. Бурхановский обратился к начальнику штаба флота за разрешением оставить крепостные минные заграждения[35]«замкнутыми», однако получил приказ привести их в безопасное положение («разомкнуть») ввиду ожидаемого возвращения «Прута». Отдав соответствующее распоряжение начальнику минной обороны, начальник охраны рейдов предупредил его о «серьезности положения»^{191}. В 05.20 стоящий на внутреннем рейде флот получил приказ вскрыть пакеты «4Ш» (распоряжения на случай открытия военных действий с планом минных заграждений перед Севастополем и секретных безопасных фарватеров).

К половине шестого стало ясно, что «враг у ворот» — пост службы связи на мысе Сарыч доложил, что на юго-западе наблюдает луч прожектора, а в 05.58 поступило донесение поста на мысе Лукулл об обнаружении двухтрубного двухмачтового судна.

Около 06.00 командующий флотом отправил в ставку экстренную телеграмму: «3 ч. 30 мин. утра турецкие миноносцы атаковали в Одессе охранную лодку «Донец» и с рейда стреляли по городу. «Донец» затонул. Стрельба прекратилась. Выхожу с флотом в море». Одновременно начальник партии траления старший лейтенант В.Г. Энгельман получил приказ сниматься для «очистки» выходного фарватера[36].

Тем временем — в 06.12 — пост на Лукулле уточнил, что обнаруженное им судно имеет орудийные башни и сопровождается двумя миноносцами. Через три минуты начальник партии траления, успевший дойти до траверза Херсонесского монастыря, доложил об обнаружении «Гебена» в 35 кабельтовых от себя и, не дожидаясь указаний, поспешил повернуть в Севастополь. Когда тральщики поравнялись с «Георгием Победоносцем», старший лейтенант В.Г. Энгельман был запрошен о причине возвращения на внутренний рейд (по-видимому, его радио об обнаружении неприятеля разобрать не успели). Приказ командующего флотом о переводе крепостных минных заграждений в опасное положение и радио по флоту «Заграждение введено» последовали в 06.23, однако к началу бомбардировки Севастополя «Гебеном» это распоряжение выполнено не было.

^{Портовые суда «Альбатрос» и «Баклан», входившие в состав партии траления мин заграждения Черного моря}

^{Линейные корабли «Пантелеймон» и «Иоанн Златоуст» на внутреннем Севастопольском рейде}

Первой — в 06.28 — по показавшемуся из полосы тумана неприятельскому дредноуту открыла огонь артиллерия Севастопольской крепости, точнее, все батареи Северного отдела береговой обороны, за исключением мортирных, и одна 11-дюймовая батарея Южного фронта (№ 12). Восемь береговых батарей — всего 44 орудия калибром от 152 до 280 мм — взяли неприятельский корабль под обстрел с дистанции 45-50 кабельтовых. «Гебен» отвечал через две минуты после первого выстрела крепостных батарей и вел огонь пятиорудийными залпами артиллерии главного калибра, чередуя их с залпами 150-миллиметровых орудий.

Первый залп «Гебена» лег большим недолетом перед расположенной на Северной стороне батареей № 4 (четыре 152-миллиметровые пушки Канэ, построена в 1905 году^{192}), второй — у береговой черты, третий — перелетом (за батареей), четвертый — еще большим перелетом^{193}

. Затем старший артиллерист «Гебена» увеличил прицел до 65 кабельтовых, взяв под обстрел сооружения базы и внутренний (Большой) рейд, где стоял флот.

Неприятель не добился попаданий в корабли, хотя несколько снарядов упали в непосредственной от них близости. Один из залпов накрыл линкор «Пантелеймон», на который обрушились столбы воды от близких разрывов; снаряды другого залпа упали среди судов партии траления, еще не ошвартовавшихся у Инженерной пристани, — но и там, к счастью, отделались «холодной ванной и неприятными ощущениями»^{194}.

Особенно тяжелые последствия могли иметь попадания в минные заградители, стоявшие на бочках против Килен-бухты сомкнутой колонной, параллельной колонне линейной дивизии. Несколькими часами ранее начальник отряда контр-адмирал Н.Г. Львов получил приказ командующего флотом приготовиться к постановке большого минного заграждения перед Севастополем, теперь же несколько сот мин[37] пришлось весьма спешно разоружить.