Странник

Поначалу я не мог уяснить, что значат все эти слова, но спустя примерно полгода совместной жизни многое мне стало проясняться. Например, из записки, что я процитировал выше, можно понять, что следующее послание находится в шкафу — достаточно взглянуть на первые буквы каждого слова. Порывшись в нём среди книг, я не обнаружил ничего, что могло бы быть связано с Гитлером, апельсинами или шаганием. Но из скольких букв состоит данная записка? Из двадцати пяти! Тут же я нахожу книгу «25 советов для художника-новичка». Но что дальше? Внутри неё нет никакой записки. Пролистав книгу, я нахожу рисунок апельсина, под которым еле заметно карандашиком было написано «T». Я продолжаю листать книгу и нахожу главу под названием «Художником может стать кто угодно», там же я вижу картину Гитлера «Внутренний двор старой резиденции в Мюнхене», а под ней — ага! — нацарапанная тем же карандашом буква «V». Получается «TV». Тут же я бегу к телевизору, приподнимаю его и нахожу следующую записку!

И в каждой очередной записке новая головоломка, которая сводила меня с ума. Я ночами не спал, топая по залу взад-вперёд, пытаясь отгадать хитроумный замысел этого чудака. А он тем временем храпел в своей комнате, лишь пару раз просыпаясь, чтобы справить нужду и слегка гоготнуть при виде взъерошенного меня. А когда я уходил на работу, он снова приступал к составлению своих загадок.

Вот уже месяц прошёл, как его не стало. Я так и не смог до конца отгадать и найти все его записки, так как они давно уже перешли границу квартиры и теперь разбросаны по всему городу. Да и желания уже совсем нет.

Он был хорошим человеком, никогда не причинявшим никому зла, и я рад, что мне посчастливилось разделить с ним кров, помогать ему адаптироваться в социуме и всячески защищать его. Но болезнь прогрессировала, и ничто уже не могло ему помочь, как ни старайся.

Теперь я снова живу один, но в душе знаю, что он по-прежнему со мной.

Прощай, мой друг.

* * *

— Извини, Айдын! Ты правда хороший, но у нас, к сожалению, ничего не получится.

— Почему, Алия?

— Я бы тебя полюбила, если бы мы жили в далёком прошлом, когда опасность подстерегала человека на каждом шагу, когда в любую секунду на меня мог накинуться из зарослей волк или медведь, и мне нужен был бы тот, кто защитил бы меня. Такой, как ты! Понимаешь, ты очень сильный, из тебя так и рвётся наружу кроманьонец. Ты был бы идеальным моим спутником, который для меня без труда смог бы разжечь костёр, добыть мясо мамонта и напасть на соседние племена. Но, увы! Сейчас 21-й век. Я защищена законом. И мне нужен просто порядочный, интересный человек, а не троглодит.

— Но Алия. Не забывай, что мы не в Европе и не в Америке. Может быть, у нас и на бумажке главенствуют законы и цивилизация, но на самом деле всё осталось то же самое — у нас дикий мир. В любой момент твой бизнес могут отобрать, и никакой закон тебе не поможет. Волки и медведи сейчас переоделись в костюмы и галстуки. А если ты будешь вести себя не так, как все, люди тебя просто съедят в физическом смысле. Здесь джунгли, и выживает не умнейший, а сильнейший. Преуспевает не тот, кто умеет строить графики, а тот, кто умеет общаться. По-дикому общаться, понимаешь? Это ведь как раз я умею. Алия, я именно тот, кто тебе нужен. Мы — в пещере. И я — твой пещерный человек!

— Хм, пожалуй, ты прав, Айдын.

— Пошли в кино?

— Пошли.

* * *

— Спасибо! — сказала она, слегка покраснев и улыбнувшись.

— «Спасибо» в карман не положишь, — грубо ответил он с каменным холодом.

Наступила небольшая пауза. Её лицо вдруг резко изменилось: брови нахмурились, губы сжались.

— Почему это!? — громко сказала она, затем открыла свою сумочку и быстро вытащила оттуда что-то. Она со скоростью молнии втиснула это ему в карман. Он пребывал в шоке и с выпученными глазами смотрел то на неё, то на карман. Выждав несколько секунд, он медленно полез рукой в свой карман и нащупал нечто мягкое, тёплое и склизкое. Он снова поднял свой обескураженный взгляд, чтобы потребовать у неё объяснений, но её уже и след простыл…

* * *

Силли

Осенние листья шуршали под задумчивыми ногами некой девушки по имени Силли. Мы сейчас видим, как эта особа ступает по опустевшему парку с наушниками в ушах. Что она слушает? Что-то тяжёлое. Ей важно слушать такую музыку. Иначе будет что-то не так. Гулять в одиночку по тихому парку без наушников было для неё чем-то совершенно безнравственным и ни на что не похожим.

Если мы посмотрим на телосложение девицы, то на ум приходит нитка для чистки зубов. Такой она была тонкой и лёгкой. Если бы Силли была шуткой, то даже самый искусный мастер острого словца не преминул бы воспользоваться ею, дабы получить признание публики и обольстить какую-нибудь соискательницу.

Итак, Силли гуляла по парку. А тем временем листья в своих танцах высоко вспарили, дав ей несколько пощёчин. Она наслаждалась музыкой. Силли не любила смотреть телевизор, ей чужды были новостные выпуски. Музыка и отсутствие высококалорийных блюд в рационе — вот что её интересовало.