Странник. Американская рулетка СИ

– Мистер Триммер, вы уверены, что... – толстяк Маккинли решился заговорить, но тут же закашлялся, по-женски прикрывая рот платочком. – Разумеется, я не сомневаюсь в достоверности вашей информации, но, честно говоря, в это слишком трудно поверить. Просто пытаюсь уяснить для себя, что в этой ситуации можно сделать...

Джек прекрасно понимал Маккинли: попытка политика его уровня скрыть такую информацию от официальных властей города была бы расценена как преступление. Особенно после трагедии со Всемирным торговым центром. С другой стороны, о терроризме сегодня столько кричат на каждом углу, что куда разумней противопоставлять этой истерии спокойный взвешенный подход: да, такая угроза существует, но в настоящий момент ситуация находится под контролем, поэтому незачем понапрасну нервировать людей. Обывателю нравится, когда его пугают, но еще больше нравится, когда успокаивают...

– А почему вы не обратились прямо к президенту? – спросил осторожный Форберг. – С вашими возможностями и связями... Вы думаете, это как-то связано с Бен-Ладеном?

Поморщившись, Джек пожал плечами. Ну, зачем такие дураки лезут в политику? Он бы еще спросил, почему до сих пор не оповещен директор ФБР! Вот было бы славно рассказать им об еще одной старой семье – семье Бен-Ладенов... Но даже если эти двое догадываются о подоплеке многих процессов, происходящих в так называемой большой политике, пугать их до смерти совершенно не входило в планы Джека. Кажется, еврей все-таки что-то сообразил. Он склонил рано начавшую лысеть голову и нервно рассмеялся. Хорошо еще, что он не задал вопрос, почему Джек пригласил их с Маккинли вместе!

– В общем, господа, надеюсь, что вполне могу на вас рассчитывать. В жизни бывают ситуации, когда следует забыть о межпартийных разногласиях. Поскольку информация неофициальная, я предоставляю вам возможность делать свои выводы. И действовать соответственно этим выводам. Разумеется, упоминать мое имя было бы излишне.

Произнося эти пустые, ничего не значащие слова, Джек поднялся и, глядя, как торопливо встают гости, подумал, что правильно угадал уровень, на котором следовало распространять информацию. Оба противника сейчас судорожно соображают, как бы выгодней ее использовать. Они будут вертеться как ужи, но – так или иначе – уже через несколько часов и Сити-холл, и офис губернатора начнет лихорадить. Вот и славно. Джек посмотрел на часы. Время пошло. Теперь он может назначать дату операции. В зависимости от некоторых деталей и труднопредсказуемых организационных сложностей, в запасе у него от пяти до семи дней.

Уже спустившись вниз и вызвав машину, Джек внезапно переменил решение ехать домой. Лучше немного прогуляться в парке: он уже давно пренебрегает советами врачей побольше бывать на свежем воздухе. Хотя погода была довольно неприятной, зато серое, вот-вот грозящее разродиться дождем небо разогнало любителей посидеть на парковых скамейках, и это обрадовало Джека. Он не выносил эту суетливую гомонящую толпу.

Итак, механизм запущен, подумал он, устроившись на жесткой скамейке. На Майера, конечно, полагаться нельзя: слишком уж велик риск. Ладно, он справится сам. У него имеется достаточное количество исполнителей. Тем более, что все детали операции уже тщательно разработаны стариной Джоном. А сразу после окончания операции «Большой страх» он умрет, исчезнет... В его возрасте для этого даже не нужно устраивать никаких катастроф, да и в такой момент никому не будет дела до старого Триммера. Привычно просчитав детали, Джек усмехнулся. Кому-то их с Джоном размах мог бы показаться достойным Герострата. Но Герострату очень хотелось остаться в истории, а ему, Джеку, на историю наплевать. Он не столь наивен. И именно поэтому знает, что все самые важные мировые события и катаклизмы начинаются всего лишь с желания одного-единственного человека. Постороннему наблюдателю это желание могло бы показаться глупым, наивным, ничего не значащим капризом, и тем не менее…