Странники

— Что? — Настя до сих пор была в растерянности.

— Нет его. — Я присел и пальцем покрутил петлю. — Тома нет, видишь?

— Скорей не вижу. — Она настороженно оглянулась. — Где он? И остальные?

Я поднялся, огляделся, словно желая найти еще какое-то подтверждение своим мыслям, затем сказал:

— Мы разделились. Вот лично мне так кажется.

— Не поняла. — Настя прищурилась, глядя мне в глаза.

— Что ты сейчас чувствуешь?

— Ничего, — тут же ответила она. Потом вроде как прислушалась к себе и повторила: — Совсем ничего. Голова кружится, слабость… но нормально. Нет вот этого всего, что вчера было. И сны плохие снились.

— Мы разделились. — Я сложил плашмя ладони и развел их в стороны, изображая разделение чего-то там. — Мир разделился. Наконец. Потому что он был неправильным.

— Чем? — Мое заявление Настю явно озадачило.

— Чужие и местные в одном мире, это неправильно, как я думаю. Как я уверен, если точней.

— И где мы?

— В том слое, в котором должны быть, — выдал я свою идею. — Мы не принадлежали этом миру, а теперь… ну как бы оторвались вместе с его подкладкой. И здесь теперь должна быть обычная Тьма. И не должно быть местных, только чужие. Мне так кажется.

— Кажется ему… — Настя вздохнула и покачала головой. — Креститься надо, когда кажется. Как проверить?

— Есть одна идея.

— А менее загадочно ты можешь говорить? — Она уже явно разозлилась.

— Я просто думаю на ходу, одновременно. И притормаживаю. Где, как Том говорил, было мутное пятно?

Настя прищурилась задумавшись. Потом сказала:

— Немецкое какое-то название…

— Люнебург! — вспомнил я. — Точно. Я в немецком Люнебурге был, у меня друзья там жили, поэтому еще удивился, когда на карте слово увидел. В Люнебурге. Это недалеко от Гамбурга. В Германии в смысле.

Вопрос, как проверять, не стоял, вертолет никуда не делся. Вопрос был совсем в другом: смогу я сейчас вообще куда-то лететь? Слабость пока не прошла, хоть и отпустило уже малость.

— Завтракать будем, — объявила Настя, присмотревшись ко мне. — Не обсуждается. И если ты прав, то спешить нам точно уже некуда и незачем. Садись за стол.

За стол села она, а я пошел обшаривать трейлер Тома. Нашел сундук-морозильник, битком набитый закаменевшим в морозе мясом, и целый ящик вяленого. Хозяин, похоже, генератор иногда гонял, чтобы морозилка работала, а если она большая и набита плотно, то несколько дней не размораживается, много топлива не истратишь.

Хлеб же был в пакетах, который, если пакет не открывать, остается свежим вечно. Умные люди говорят, что его лучше еще и не есть никогда, но выбора нет, пожрать надо. Отходняк отступает, а вместо него наваливается зверский голод, организм срочно требует компенсации.

Зато запас еды в дорогу у нас пополнен, головной болью меньше.

Кстати, а в дорогу… куда?

Ладно, надо сперва посмотреть, что там в Люнебурге, время решить еще будет.

За часок как-то пришли в себя. Утро между тем окончательно вошло в права, вышло солнце. Погода не то что летная, а вообще идеальная. Ну и дурацкая эйфория какая-то присутствует, совершенно не по делу. Нам надо выяснить, что случилось, может, я вообще все к черту перепутал и не так истолковал, а ощущение такое, словно мы от всех проблем до конца жизни избавились. Вообще-то так тоже может быть, если я ошибся. Тогда жизнь может короткой оказаться.

С вертолетом повезло по-настоящему. Будь что другое, незнакомое, я даже не уверен, что решился бы попробовать. Забрался в кабину, подключился к связи, чувствуя себя немного странно от того, что Настя села за пассажира. Теперь все делать по порядку, ничего не перепутать, потому что даже просто завести вертолет — это не в машине ключик повернуть, целая процедура.

Топливный клапан, отпускаем стартер, N1… это датчик газогенератора…

Кстати, пуск холодный будет, хотя они только прилетели… это как? В батареях «сок» есть, нормально, без тележек запустимся запросто.

Холодный старт — это с полминуты. Двадцать пять процентов на N1, должен уже винт проворачиваться. Турбины завыли громче, винт завращался. Расходящаяся волна ветра прижала траву вокруг машины, погнала прозрачное облако пыли во все стороны. Отпускаем стартер, на указателе тридцать процентов. Так, температура обеих турбин… это еще минута, пока зеленые огни не загорятся. Попытаться взлетать раньше — получим прекрасный шанс долетаться.

Семьдесят процентов… Врубаем генератор, начинаем питать бортовые системы. Все запикало, зазвенело, запиликало, сообщая о готовности к работе. Ну все, беремся за «сайклик» и «коллектив» — и полетели.

Вертолет медленно оторвался от земли, совсем чуть-чуть накренившись на нос, и я начал поворачивать его против часовой стрелки по мере того, как набиралась высота. Видел я, как летчики заваливали машины в виражи, едва оторвавшись от земли, а заодно набирали скорость, чуть ли не поставив вертолеты вертикально, но я так не умею. И не уверен, что скоро сумею. Мои навыки — это «по коробочке», поднялся, плавно набрал скорость, плавно сбросил, опустился. И никаких резких маневров.