Странница (СИ)

Удивительно, но она вовсе не постоянно думала о шуте. Даже, наверное, редко. Могла говорить о нем не только с Маркусом или Карисом, но даже и с Милитом или Лиассом, а с Гарвином, который его не знал, еще проще. И при этом он постоянно был где-то внутри. Рядом. Далеко – и здесь. Как она читала когда-то в какой-то книжонке, он постоянно присутствовал в уголке сознания. Порой Лена ловила себя, что разговаривает с ним, и ладно, что не вслух, а то уж совсем было бы… Достаточно уж, что Милит совсем с ума сошел. Он не то чтоб забросил все дела и постоянно ошивался около Лены, нет. Он следил за стройкой, и кирпичи клал, и проверял качество кладки, и раствор чуть не на язык пробовал, и учебным мечом махал с молодыми и не очень молодыми эльфами… Но ночи все он проводил, конечно, у Лены, она-то бессовестно отсыпалась утром, а Милит честно вкалывал. Но как-то почти все время обнаруживался поблизости. Таких «выходных» он больше не устраивал, хотя вряд ли кто осудил бы его за это, но на пару часов мог увезти ее подальше от лагеря – в лес, на реку… Когда Лене захотелось посмотреть рудник, Милит так смотрел на Лиасса, что тот назначил его в провожатые: одну, то есть всего лишь с Маркусом, ее не отпускали, обязательно рядом должен был маячить кто-то из магов. Маркус не возражал и Лену пилил, чтобы она не возражала, потому что неведомый злоумышленник явственно и против нее злоумышлял, что для Маркуса было истинным святотатством. Так что в горы ехали вчетвером: неподалеку тенью следовал черный эльф. Да и Гару уже не был безалаберным и дурным щенком, Маркус между делом умудрился воспитать его вполне серьезной собакой. Пес вырос редкостным красавцем, стать у него была исключительная. Лена не спрашивала, но, пожалуй, по эльфийским понятиям, он был породистым. Черный с рыжими подпалами, с густой шерстью, острыми ушами, роскошным опахалом вместо хвоста, высокий, крупный, сильный и подвижный, он неутомимо бегал кругами, высматривая врагов и с удовольствием гоняя птичек, когда думал, что его никто не видит.

На руднике кипела работа, но местный мастер изыскал время, чтобы показать Лене весь процесс и весь запас. Серебро открыто хранилось в сарайчике – подходи и бери, но вряд ли кто-то подошел бы, взял и смог уйти своими ногами, потому что магическая охрана была понадежнее деда с двустволкой. Женщин здесь было совсем мало: жены мастеров, которые жили возле рудника постоянно. А работали эльфы вахтовым методом, по месяцу примерно. Когда прибывала смена, рудокопы превращались в охранников, вооружались до зубов луками и стрелами, обвешивались мечами и, держа наготове заклинания, везли выплавленный металл в лагерь. Пока никаких эксцессов не случалось. Серебро как таковое не было чрезвычайно ценным металлом, а вот после определенной обработки, методы которой эльфы держали в секрете, получались сплавы, за которые ювелиры готовы были платить очень-очень хорошие деньги. Молодой эльф (Лена все-таки немножко научилась различать их возраст) подарил ей найденную в горах маленькую друзу аметиста… во всяком случае, Лена подумала, что прозрачные бледно-фиолетовые кристаллы должны быть аметистами, а когда она попыталась отказаться, так расстроился, что ей пришлось взять. Милит потом объяснил: «Не стоит отказываться от подарков, сделанных от чистого сердца. Он не обделил семью, потому что семьи у него нет и даже девушки любимой нет, сросток он нашел сам, когда гулял в окрестностях, и если он хочет, чтобы камни были у тебя, почему нет?» Лена с ужасом подумала: им только повод дай, от чистого сердца завалят так, что склад придется строить. Трехэтажный.

Работа у эльфов здесь была, конечно, тяжелая, потому и менялись постоянно. Мастера же киркой не махали и руду в тачках не катали, они прослеживали направление жилы и выплавляли руду. В общем, опять все из серии «тучные стада и колосистые поля».

Обратно ехали неторопливо, ловя последнее летнее тепло. Кое-где в зелени уже просматривался некоторый горчичный оттенок, еще чуть-чуть – и обрушится на мир буйство ранней осени.

– Я твердо знаю одно, – сказал Милит тихо и убежденно, – что бы ни было, я хочу быть с тобой. В любом качестве. Ты понимаешь?

– Наверное.

Эльф поднял ей подбородок и заглянул в глаза:

– Я серьезно. Вот хоть с собакой в будке.

– Нет. Будка для тебя маловата.

Он засмеялся.

– Все ты поняла. Ты только помни – в любом качестве. Друга, носильщика, собаки. Не оставляй меня совсем, Аиллена. Боюсь, я… У меня не получится жить без тебя.

Вот так. Не «не могу», не «не хочу», а «не получится». Буду стараться, только не выйдет. Возьми к себе, и я наплюю на свою знаменитую эльфийскую гордыню, буду провожать глазами шута, ночью входящего в твою комнату, и ложиться поперек двери, чтоб никто вам не помешал… С ума сошел мужик. Интересно, у эльфов это бывает – сумасшествие? Сдвиг по фазе. Съезд крыши. Размножение личности: одна личность – эльф со всеми вытекающими последствиями, вторая – верный раб Аиллены.