Странное происшествие в сезон дождей

— Эффект был такой, как если бы я прикоснулась к дереву или камню. Как если бы рядом оказался истукан, перебравшийся сюда с первого этажа. И он не дышал. И я подумала о скульптурах — вдруг это живые люди? А ведьма околдовала их, и они покрылись корой, окаменели. Знаете, как бывает в сказках? Подобного ужаса я не испытывала никогда…

— Успокойтесь, Магда. Ваш муж жив и здоров. Вы и сами это знаете.

— Да. Да… Но тогда, ночью, я испугалась… Ведь он не дышал. Я закричала, бросилась вон из комнаты… Я хотела найти хоть кого-нибудь, позвать на помощь, но дом как будто вымер.

— Странно. Вам бы даже не пришлось ломиться в закрытые двери, чтобы кого-то отыскать. Как минимум два человека постоянно были под рукой.

— Я понимаю, это звучит дико… И вы вправе не поверить мне… Вы вправе посчитать меня сумасшедшей… Но я не смогла приблизиться ни к одной двери — так же, как накануне вечером. И я уже не понимала, явь ли это или продолжение кошмара.

— Но до лестницы вы все же добрались?

— Да.

— Спустились вниз? Это всего лишь два пролета. Смелее, Магда.

— Да.

— И снова не обнаружили никого, кто мог бы вам помочь?

— Я обнаружила… кота. Это опять был он, я узнала его по глазам. Желтые глаза, висящие в темноте. Он поджидал меня.

— Так-так. Вы, должно быть, закричали? Люди всегда невольно вскрикивают, когда сталкиваются с чем-то ужасным.

— Наверное, я закричала. Да. Больше я ничего не помню.

— Удивительно, что никто не слышал вашего крика. Вообще какого-либо крика. И почему только люди глохнут в самый неподходящий момент? Вы можете объяснить это? Как профессиональный психолог? Вы ведь профессиональный психолог?

— Вы не верите мне. Я знала, что так и будет. Не стоило и начинать весь этот разговор.

— Стоило всего лишь сказать правду, а не придумывать сказки. Даже если бы вы честно признались в том, что просто нажрались таблеток и залакировали все это алкоголем, — я поверил бы вам больше. Как вы вышли из дома? Как оказались на улице?

— Я не помню…

— Почему вы были перепачканы землей?

— Я не помню…

— Это вы убили хозяйку?

— Я не помню… Нет! Я не убивала, нет!.. Я сама едва не стала жертвой… Вы не понимаете. Она не просто женщина — она ведьма. Что она делала в Африке? Почему перевезла сюда всю эту мертвечину? Останьтесь здесь на ночь — и вы все поймете… Я не удивлюсь, если дом убьет нас одного за другим.

— Пока убит только один человек, так что не будем бежать впереди поезда. И убит он совсем не домом. Взгляните-ка… Вам знакома эта вещь? Магда?.. Что с вами, Магда?..

* * *

…Состояние, в котором пребывает Кристиан, теперь можно охарактеризовать одним словом: одержимость. Вернее, это целый букет из разного рода одержимостей — нелепый, исполненный плохо сочетаемых фрагментов, странно пахнущий. Держать его в руке — неловко, выбросить — жалко, ждать увядания — бессмысленно.

Букет одержимостей не вянет, напротив — становится все пышнее, отравляя сознание Кристиана навязчивым, отдающим восковой мертвечиной запахом: то ли лилий, то ли лотосов (оба цветка можно встретить в Камбодже).

Кристиан одержим мыслями о Dasha.

Кристиан одержим мыслями об опасности, которая может угрожать Dasha, — истинной или мнимой, не важно. Важно, что она смертельна.

Кристиан одержим пляжным видением.

Кристиан одержим омерзительной биомассой, просочившейся в реальность прямиком из пляжного видения.

Кристиан одержим идеей его повторного возникновения.

Он возлагает большие надежды на сны (что есть сон как не интерпретация подсознательных страхов, фобий и грез?) — но раз за разом его надежды не оправдываются. Вместо искомого и такого желанного ландшафта и даже вместо привычных формул в его снах фигурирует черная школьная доска. Доска преследует Кристиана из ночи в ночь и поначалу кажется всего лишь пустотой, черной дырой, наказанием за дневное безрассудство.

За посягательство на чужую жену, за жалкое детское вранье.